Все непрочитанные: Порно рассказы

«На улице стемнело,»

«Хочется прижаться еще ближе, раствориться.... ей мешала ее одежда, но недолго, снять блузку не занимает много времени... и она уже прижимается грудью к его груди, чувствуя, как ее тело погружается в него...»

«- Девочка моя, можно, я кончу на твои груди? - я уже опять встал и теперь взял "инициативу" в свои руки, всучив тем временем в ее руку свои огромные висячие яйца.»

«От этих слов Гарлетта холодела и дрожала ещё больше чем от ударов ремнём. Тем временем Костя вынул бутылку и швырнул её в угол подвала. - Ну, ползи за ней, блядь! - сказал он и пхнул Гарлетту ногой. Было так страшно и больно, что Гарлетте ничего больше не оставалось как поползти за бутылкой. Она ползла на четвереньках абсолютно голая по этому ужасному подвалу. Подобрав бутылку она поползла к Косте. Он сказал - ну? Чего же ты ждёшь? Давай, трахай её, быстрей. Обливаясь слезами, Гарлетта начала насаживаться на бутылку. Затем сползла с неё, затем опять насадила себя на неё. Так продолжалось пока Косте это не надоело.»

«Сперма выходит резкими толчками, мальчик захлебывается, в его глазах темнеет, и в это время, будучи на грани обморока, он вдруг понимает, что нестерпимая боль сменилась неожиданно таким же нестерпимым наслаждением, что хуй в его заднице ходит поршнем вверх-вниз, заставляя его прямую кишку сжиматься в судорогах удовольствия, и он начинает сам насаживаться на этот поршень своей попкой, заставляя и умоляя Большого засадить ему глубже...И когда Большой, выпустив в его задницу струю спермы, отваливается от него, дырочка остается открытой, бардовой, истекающей белыми хлопьями и умоляющей отъебать ее еще и еще...Потом мальчик не помнит, кто и чем засаживает в эту его голодную задницу, кажется, отъебав его по разу каждый, кто то из них засовывает в нее два, три, четыре пальца, а потом целый кулак, сжимая и разжимая его... ( дописав до этого места, я срываюсь со стула, хватаю самый большой резиновый член, судорожно запихиваю его в свою девочку, трахая себя и кончая, и визжа, и снова кончая...У меня первый день месячных, я чувствую себя течной похотливой сучкой, поэтому запихиваю в пизду член до конца, сажусь на него к компу и ерзая и насаживаясь на него, постанывая, продолжаю писать...вау!!!)»

«Я удивилась. Бред какой-то, и решила взять одну такую книгу. Там подробно рассказывались методы физического воспитания, картинки порки, а также о плюсах таих порок.Когда я просмотрела учебник по воспитанию, там оказалось примерно ТО ЖЕ САМОЕ!Я подумала о том, что учителя и деректор в этом интернате явно сторонники порки детей. ТУТ мне в голову ка будто ударило:меня здесь точно будут пороть, и очень часто...Я закрылась в кабинке сортира и у меня началась истерика от ужаса. Я дергала себя за волосы и вопила, тряслась от всхлипываний и билась головой об стенку...Во почему они все такие забитые! Да их тут бьют! Мои рыдания остановились, когда я услышала "цоконье" каблуков и потом, как ключ просунут в замок и дверца в кабинку открыта настежь, а я так и осталась на кортачках на унитазе. Тушь, наверняка, поплыла, волосы взъерошены, а глаза красные и опухшие. Передо мной стояла тетка лет тридцати пяти, она схватила меня за ухо и поволокла за собой. Потом бросила меня на кровать, и впихнула книжки, которые лежали на тумбочке, в портфель. Потом вынула блокнотик из кармана, с желтыми листочками, спросила, как зовут, и вписала "Света Черёмушкина", а потом поставила дату и закрыла блокнотик. Потом следовала идти за ней, а сначала- умыться и причесаться. Я сделала это, взяла в руки портфель, и отправилась за теткой. Там были уроки, уроки, и еще раз уроки, а ровно в два прозвенел звонок, и все начали собираться. Я побрела в комнату, где я теперь жила. Все девчонки раздевались и сказали мне переодеться в ночную рубашку и быстро ложиться в кровать, что я и сделала. Тут в комнату вошла все та же тетка с блокнотиком, посмотрела и ушла. Я спросила, сколько мы будем спать. Мне сказали- до пяти. Я спросила про распорядок дня, Юля, лежавшая рядом, ответила: "В шесть подъем и ледяной душ, в пол-седьмого завтрак, в пол-восьмого начинаются уроки, заканчиваются в два, потом обед до трех(просто их комната наказана за то, что они разговаривали во время тихого часа, "тихий час" до пяти, потом ужин в пол-шестого до пол-седьмого, потом порка до восьми, пол-девятого -в койку...Так началась моя жизнь в интернате.»

«Нам весело не было. Наши тела были исполосованы. Она выпорола нас ремнем с пряжкой, потом решила передохнуть и нам тоже ехидно посоветовала, приказав нам сесть на средний шпагат и поднять руки вверх. Сразу прибежали четверо мужиков, которые держали наши ноги. Через пять минут руки отекли, а ноги раздирало от боли. Я орала, Юлька сидела молча. Но я-то знала, что она никогда не занималась гимнастикой и никогда в жизни не садилась на шпагат. А тут... НУ ничего, это были цветочки. Потом эта садистка положила нас на животы и привязала по рукам и ногам. Те же самые мужики начали дубасить нас палками по пяткам.»

«То частенько, а то редко,»

«Все приведенные здесь факты были в действительности, но имена пришлось изменить. »

«А вот когда я приходил вечером в номер, запирал дверь, раздевался совсем, ложился на кровать без одеяла и начинал фантазировать.... Лаская рукой ЕГО... я представлял как ты склоняешься надо мной. Пробегаешь язычком по моей груди, соскам. Ласкаешь их губами. Посасываешь. Опускаешься вниз, пробегаешь язычком по живоику и ниже. И чуть не доходя до НЕГО возвращаешься обратно. Дразнишься, лаская его рукой все настойчивей... Мои руки это твои руки... Чуть чуть терплю твою игру-дразнилку и не выдерживаю...)) Беру тебя рукой за волосы и нагибаю ласково и требоватьельно к НЕМУ. Прошу взять его в ротик.... ХОЧУ ЧТОБЫ ТЫ ЕГО СОСАЛА КАК ТЫ, ТОЛЬКО ТЫ, ЭТО ДЕЛАЕШЬ!!!!! Обнимаешь губками нежно и плотно... сосешь как мороженное...) ласкаешь язычком вокруг гловки, забирая ЕГО в себя... глубоко глубоко.... я нагибаю твою голову еще и еще... насаживаю тебя на НЕГО.... тебе совсем нелегко, но ты делаешь это... ДЛЯ МЕНЯ! Ты сосешь ЕГО так великолепно... мои эмоции не возможно выразить словами.... когда смотрю как ты это делаешь... как-будто смотрю со стороны... на мои чувства, которые сконцентрирвались ТАМ, отдельно от меня, и посылают мне ощущения такого невероятного блаженства внутри меня... ты права, так не бывает....)) я прихожу в себя от того, что рука уже работает быстро... массируя член который уже готов взорваться... чуть торможу... представляю как поворачиваю тебя к себе попкой... мммм.... твоя попка - это еще и еще стоны...)) она очаровательная... она прелесть... она такая... слов нет чтобы выразить как я ее обожаю... представляю как прижимаюсь к ней губами... провожу язычком вниз по дырочке.... ласкаю дырочку вокруг и чуть вводя язычек внутрь... проскальзываю вниз к губкам... горячим великолепным губкам... ласковым мокрым от твоего желания... ввожу язычек внутрь... следом пальчики.. один затем второй третий... ты стонешь все сильней... я трахаю тебя ладошкой все быстрей .... язычком ласкаю попку... дырочку... еще... еще... я больше не могу терперь... я дрочу ЕГО все быстрей... моя рука уже не подчиняется мне... я выстреливаю тебе на попку и на спинку все накопившееся желание.... его много .... я рычу... я так хочут чтобы это поскорее было наяву...»

«Он медленно ввел бы один палец между губ, а потом принялся бы меня дрочить уже указательным и средним пальцами, а большим теперь клитор. Да трахни же меня! - закричала бы я, - Выеби! Я хочу тебя: я хочу чтоб ты трахнул мою щелку! Порядка ради он провел бы пару раз головкой по губкам влагалища, а потом одним резким движением вставил член по самые яйца. Первый оргазм у меня наступил бы почти тут же. В рот, кончи мне в рот. - попросила бы я. И шеф, почувствовав знакомое напряжение и вынув член, встал надо мной и сразу вставил свой хуй в мой ротик. Я бы принялась интенсивно сосать, усердно работая язычком и, при этом, одной рукой не переставала тереть себе клитор. И вот из члена буквально потекло, и шеф вставил поглубже член, продолжая двигать им у меня во рту. Но спермы было явно слишком много для меня, и я не успевала ее глотать. Он бы вытащил свой хуй изо рта и я бы тут же стала его дрочить, направляя на себя белые струи. Затем я бы аккуратненько вылизала весь член, очистив его от остатков семени и, когда я отошел в сторону, вытерла своими трусиками лицо.»

«Наконец твой член выстреливает зарядом спермы, такого количества во второй раз из тебя не извергалось никогда, я не успеваю её проглатывать, и она стекает у меня по уголкам губ на подбородок. Твои руки судорожно обнимают меня и издав звериный вопль просто сползаешь вниз. Но через несколько секунд открыв глаза ты целуешь мои губы, моё тело подарившие тебе неземное наслаждение, освобождаешь меня от всех этих пут и мы тяжело дыша просто лежим рядом, твоя рука лежит на моей и ты знаешь, что это ещё не конец этого дня...»

«И вот опять он - напряжённый,»

«Опять, про то же и про тех,»

«-  Вот как-то встретил я Баркова. »

«- Никогда вы правы не были с матерью. Таких жестоких родителей ни у кого не было. Вы били меня за каждую тройку, каждую субботу в независимости от поведения, и за каждые пять минут, на которые я опоздала из школы домой. А если меня учителя задерживали? Нет, вы не были правы!»

«Мне не хочется покоя, невтерпеж как и всегда,»

«Ох, до чего же вкусно! Хочешь еще? И начинаешь, остервенело играть языком, зубами с моим бутончиком. Твой язычок, Твои зубки неутомимо теребят, покусывают мои складочки. Я постанываю и возбужденно дышу, мне хорошо и ты на седьмом небе от счастья, что мог сделать мне хоть что-то приятное. Тем более что тебе самому так нравится ласкать мою вкусную киску! Но тут ты чувствуешь, как мои руки тянут тебя наверх. Так не хочется отрываться, но впереди ждет еще более острое удовольствие. Твой раздувшийся от желания член легко входит в мою влажную киску. Сначала не спеша, а потом все увереннее и быстрее, ты начинаешь двигаться во мне. Тебе так хочется доставить мне максимально возможное удовольствие. Постепенно моя киска, истекая соком, увлажняется все сильнее. Ты долбишь меня, покачиваешься во мнее, кружишься внутри меня, пока острое наслаждение не сгибает тебя, заставляя засовывать свой член как можно глубже и кончать в меня. Только в меня! Ни капли мимо! В глазах вспыхивают искры, все тело сводят судороги оргазма! Эти мгновения высшего наслаждения, ты извергаешь стон, рык. Наконец ты обессиленный и опустошенный опускаешься на тебя. Пара секунд уходит, чтобы прийти в себя, после чего вновь приподымаешься и заглядываю в мое разгоряченное личико. Ты берешь его в ладони и целуешь. Ты благодарен мне за то умопомрачительное наслаждение, которое я тебе подарила.»

«Мы ебались без трусов,»

«Сначала Юля лежала спокойно, но где-то через минуту вдруг заскулила: "Ой, Лена, мне уже сильно хочется какать, наверное живот уже полный!"."Да ты что!", возразила подруга, "из кружки вытекло не более половины воды! Надо ещё потерпеть, иначе клизма не подействует и её придется повторять!"."Но я не могу терпеть, меня сильно распирает, вот-вот кишки лопнут!", завыла Юля. Лена быстро опустила кружку вниз и сказала подруге: "Сделай глубокий вдох, а затем выдохни через рот!".Юля выполнила приказ и почувствовала небольшое облегчение. "Ну, полегчало?", спросила Лена и Юля кивнула ей головой, "тогда продолжай глубоко дышать через рот!". Лена снова подняла кружку на прежнюю высоту. "Скажи, это всегда так неприятно, когда клизму делают?", поинтересовалась Юля."Да, приятного тут мало!", согласилась Лена, "но особенно худо бывает при тяжелом запоре, когда кишки сильно забиты какой, и приходится вводить воду под большим давлением, чтобы размягчить затвердевший кал. Поэтому желательно сделать клизму своевременно, не ожидая более 2 суток с последнего опорожнения "по-большому"." Юля на это ничего не ответила, а спустя некоторое время вновь спросила: "Ну, скоро конец будет?". "Теперь уже скоро!", ответила Лена, "в кружке осталось совсем немного воды. Потерпи ещё где-то полминуты!".»

«Через какое-то (совсем, впрочем, небольшое) количество времени мне стало казаться, что там, на вершине пленившей меня трубы, устроили День Великого Испражнения. Поток падавшего на меня дерьма, вперемежку с мочой, не иссякал, казалось, ни на мгновенье. Я чуть было не проткнул себе грудь подбородком - так старательно прятал я от зловонных осадков свое лицо. Со стороны, наверное, я являл собой забавное зрелище. Эдакий балаганный человек-какашка. Или "дерьмодемон" из "Догмы". Ну да это со стороны. И»

«Вытащив слегка обмякший член из пизды Нелли, Пит удобно расположился между бёдер жены и вогнал его по самые яйца в её податливое лоно. Поскольку его член был хорошо смазан его спермой и соками кухарки, то он легко прошёл во влагалище Нины, обеспечивая мягкие, нежные фрикции, необходимые ему сейчас для полного восстановления. Постепенно приноравливаясь к новому ритму, Пит стал медленными толчками качать жену, ощущая как его член постепенно твердеет, наблюдая как постепенно возбуждение охватывает Нину, заставляя порозоветь её грудь, и делая её дыхание более частым. Нелли же, прийдя в себя после такого сокрушительного оргазма, какого у неё ещё никогда не было, стала с интересом наблюдать за развитием событий. Видя, что хозяйка на неё не сердится, она осмелела, и стала поглаживать её тело лёгкими движениями, гладя так, как она гладила бы себя маструбируя. Эти дополнительные ласки были тут же замечены Ниной и одобрены стонами удовольствия. Тогда Нелли обошла вокруг стола, на котором расположились супруги, и встав напротив Пита, принялась ласкать грудь хозяйки. Покрывая лёгкими поцелуями полушария её грудей, постепенно она подобралась к окружности соска, поласкала его язычком, заставив его слегка сморщиться, а затем полностью вобрав тёмную вишенку соска в рот, принялась его посасывать, чем вызвала новые стоны Нины. Нина же полностью отдалась этим, наполняющим всё её существо, ласкам, ощущая мягкие, неутомимые накачивания мужа, и умелые ласки груди, нежные посасывания сосков, заставляющие сладко сжиматься влагалище. Взяв обе свои груди в руки, она приподняла их вверх, слегка сжимая ладонями, помогая Нелли сделать эти ласки незабываемыми. Затем погрузив свои руки в белокурые волосы кухарки, Нина притянула её голову к себе и впилась в её губы сочным, страстным поцелуем. Оторвавшись после длительного поцелуя, Нелли продолжила ласкать руками тело хозяйки, поглаживая грудь, чуть покатые плечи, слегка подрагивающий животик, опускаясь до бритого лобка и раскрытых половых губ, между которых двигался блестящий от смазки упругий мужской член.»

«АПОКРИФЫ - СЕКСОПАТОЛОГИЯ - ЛИКБЕЗ»

«А Макс потом за обедом толкает под столом ногой и говорит: это я тебя в куче-мале хватал. Хочешь глянуть, что у меня в попе тоже? А я говорю: ничего у тебя там нет. Одни какашки и всё. А Ирка как заорёт на всю столовую: МарьВанна! А они за столом всякие глупости говорят! Про какашки! Но у нашей МарьВанны всего только четыре глаза. И то стеклянные. А в умывалке, когда всех высаживали на горшочек, Макс опять говорит: хочешь глянуть? Всё равно я уже покакал и попку всю вытер. Гляди...»

«Безумство охватывает нас... Ты обхватываешь мою голову руками и прижимаешь к своему влагалищу, в то время как я второй раз за эту ночь вхожу с безумной частотой в твой перкрасный ротик... И вот ты содрогаешься в сладостных спазмах, я пью твои соки, и не выдерживаю, начиная заливать твое лицо и ротик... Я оборачиваюсь и вижу выражение блаженства и счастья на твое лице...»

«В общем мы с Гариком на этой почве обнялись, и он даже пустил слезу со слюнями. Прямо мне на ширинку. А когда стал вытирать, понял, что малость перестарался. Мой неукpотимый жеребец тут же моментально взбрыкнул. И довольно резво. Потом я буквально на пару минут пошёл отлить, а Гарик-сука тоже заскочил, запер дверь ванной и велел мне обоссать ему голову. В виде компенсации. Честное слово! Вот если б мне в тот момент попался под руку этот плешивый засранец-кукурузник, который у нас настроил столько совмещённых санузлов, я б ему яйца оторвал и глотку заткнул. Или обосpал его лысую репу. Чтоб потом всю жизнь чесалась до самой смерти.»

«Наконец я не выдерживая и заливаю твое лицо влагой, но и ты уже бьешься в судорогах оргазма, прижимая ее лицо к своему истекающему соками влагалищу... Я приподамаюсь и смотрю на вас... Две девушки, две соперницы, две любовницы...»

«Но особым спpосом у него пользовались менстpуальные выделенья. Это жизнь! Это самая натуpальная жизнь! хpипел дед, возя бpюхом и флейцами по холстам гнилую кpовищу, котоpую пьяные молодые бляди, дико скалясь, выдавливали из гнилого чpева. Как-то у одной, совсем школьницы, даже случился выкидыш. Но дед вместо того, чтобы вызвать скоpую , заставил девчонку pаздавить двухмесячного эмбpиона темпеpным пестиком, замесив из его алых тканей цвет сексуальной pеволюции . Тогда между всеми вокзальными шлюхами ещё долго ползал слушок, будто это был не чей-нибудь, а собственный дедов pебёночек. Пpижитый по пьяни, по пьяни же и погубленный.»

«Теперь я ухожу, ухожу навсегда к другому, обычному, он как все, для них любовь - только через нежность, страсть - через поцелуи и объятия, он тоже любит меня своей обычной, "скучной" любовью, и я отвечаю на неё дежурными ласками. Я - сильная, я выдержу это и буду претворяться, что я как все и что мне хорошо в этом уютно - сонном мирке, в этой банальной постельной мягкости, но я никогда не забуду блеск твоих глаз и металл в твоём голосе, когда ты приказывал мне повиноваться тебе, в такие минуты я не принадлежала сама себе, я хотела стать одно с тобой, раствориться в тебе, поглотить тебя.»

«Девушка впилась ногтями в плечи Антона и притянула его к себе, их губы слились в страстном поцелуе. Тела сплелись в одно целое... Горячая влажная плоть плотно обхватила член Антона и он начал ритмичные движения. Тело Наташи выгибалось навстречу каждому его движению, дыхание сбивалось, ее руки крепко обхватили его спину. Возбуждение достигало точки невозвращения, толчки Антона становились все чаще. Волосы Наташи разметались по плечам, она чувствовала глубоко входящий член, желание скапливалось сладкой болью внизу живота и в какой-то момент разлилось волной наслаждения по всему телу, она прерывисто дышала, запрокинув голову. Ясное ночное небо со звездами расплылось в ее взгляде, и она провалилась в бескрайнее удовольствие. Антон ощутил, как сильно вдруг сжалась ее упругая плоть вокруг члена, теряя контроль, он успел сделать еще несколько движений, и оргазм заставил содрогнуться все его тело, в глазах потемнело, и поплыли разноцветные крапинки...»