— Я не могу... — прошептала она. — Это слишком...
— Что ты не можешь? — спросил он, чуть отводя взгляд.
— Остановиться... мне слишком хорошо...
Он снова вернулся к клитору. Теперь уже уверенно. Нажимал, ласкал, играл с ним языком. Время от времени вводил один палец внутрь, чувствуя, как она сжимается вокруг него. Мила стонала. Тихо, но отчётливо. Как будто хотела сдерживать звуки, но не могла.
— Я... я чувствую что-то... — прошептала она — Внутри... горит...
— Это оргазм, — сказал он. — Отдайся ему.
И она отдалась. Её тело сжалось. Сначала ноги, потом живот, потом вся она затряслась, словно волна, которая достигла берега. Она выгнулась, запрокинула голову, судорожно вцепилась в простыню.
— Аааа... — выдохнула она. — Я... я...
И замолчала. Только дышала. Саша оторвался от неё, поднял голову. Посмотрел на её лицо. Красное, влажное, счастливое.
— Ты самая красивая, — прошептал он.
Мила открыла глаза. Улыбнулась. Так, как улыбаются только тем, кому полностью доверяют.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
— Я знаю, — ответил он, целуя её в лоб. — Я тоже тебя люблю.
Мила лежала перед ним, всё ещё дрожа от недавнего оргазма, но теперь внутри неё зарождалось новое чувство — желание большего. Не просто прикосновений, не только удовольствия. Она хотела быть с ним полностью. Хотела, чтобы он вошёл в неё, стал частью её тела, как уже давно был частью души.
— Я хочу... — прошептала она, прижимаясь щекой к его груди.
Саша замер. Он знал, что этот момент придёт. Просто не думал, что будет так страшно.
— Ты уверена? — спросил он, проводя пальцами по её волосам.
— Да, — ответила она, поднимая на него глаза.
Он медленно поцеловал её. Губы всё ещё пахли ею, её вкус был на его языке. И в этом поцелуе он чувствовал её доверие, её страх, её любовь. Он начал раздеваться. Медленно. Без лишних движений. Мила следила за каждым его жестом. Смотрела, как он стягивает футболку, как расстёгивает ремень, как обнажает своё тело — мужское, сильное, совсем не такое, как её. Когда он остался голым, он лег рядом. Провёл рукой по её животу, по бёдрам, по внутренней стороне бедра. Она снова задрожала.
— Все будет хорошо, — шепнул он. — Я буду медленно...
Мила кивнула. Закрыла глаза. Вдохнула глубже. Её руки легли ему на плечи. Его рука нашла её вход — он проверил, насколько она мокрая. Она была готова. Но всё равно — такой маленькой. Он направил головку члена к её входу. Прикоснулся. Почувствовал, как она напряглась. Она вдохнула. Он начал входить. Он был большим. Настолько, что даже при её возбуждении он чувствовал, как она сопротивляется. Как её плоть сжимается, стараясь не пропустить его внутрь.
— Больно? — спросил он.
— Да... Но не останавливайся... — прошептала она.
Он вошёл чуть глубже. Мила вздохнула, запрокинула голову. Лицо сморщилось от боли. Он остановился сам. Замер внутри, позволяя ей привыкнуть. Целовал её шею, ключицы, щеки. Шептал:
— Ты красивая... ты самая лучшая... такая приятная...
Мила слушала его голос. Он был её опорой. Единственным, кто мог сделать это правильно. Через несколько секунд она сама немного двинула бёдрами. Он понял — можно двигаться. Первые движения были медленными. Осторожными. Он входил в неё до самого основания, чувствуя, как её тело обхватывает его, сжимается вокруг него. Мила закрыла глаза. Она чувствовала его всюду — внутри, на коже, в сердце. Каждый толчок был как удар теплом, как волна, которая начиналась где-то глубоко и расходилась по всему телу.
— Саша... — прошептала она. — Это... уже приятно...
Он улыбнулся. Поцеловал её в губы.
— Это только начало.
Он начал двигаться быстрее. Нерезко, но уверенно. Мила прижималась к нему, цеплялась за спину, ноги обвились вокруг его бёдер.
— Я скоро... — прошептал он.
— Я тоже... — ответила она.
И тогда он наклонился и прикусил её сосок... Они кончили одновременно. Он вылил себя в неё, чувствуя, как каждый толчок становится последним. А она сжалась вокруг него, изогнувшись, как волна, которая достигла берега. Долгий момент они лежали так — сплетённые, горячие, потные. Молча. Только дыхание. Наконец Саша вышел из неё. Осторожно. Лёг рядом. Притянул к себе.
Мила лежала, прижавшись щекой к его груди, слушая ритм его сердца. Оно билось медленно, глубоко — как барабан в конце песни. Его рука лежала на её спине, пальцы мягко гладили кожу между лопаток.
— Ты не жалеешь? — прошептала она.
Саша замер. Потом чуть повернул голову, посмотрел на неё.
— А ты?
Она молчала несколько секунд, потом покачала головой:
— Нет. Я только... я боюсь, что это неправильно. Что все скажут — это плохо.
Он вздохнул. Не от досады, а от тяжести, которая тоже легла на него с того самого момента, как он вошёл в неё.
— Они так и скажут, — признал он. — Все будут считать это неправильным.
— А ты? Ты считаешь?
Он долго не отвечал. Только поцеловал её в лоб, прежде чем заговорить.
— Я не знаю, что правильно, а что нет. Я только знаю, что с тобой мне хорошо. Что я чувствую ответственность за тебя. Что я хочу оберегать тебя, заботиться о тебе... и любить. Даже если весь мир будет против.
Мила закрыла глаза. Её пальцы осторожно коснулись его груди, провели по шраму, который был чуть ниже ключицы.
— Я помню, как ты меня защищал в школе, когда меня обзывали, — сказала она. — Тогда мне было одиннадцать. Я пришла домой плача. А ты сказал, что больше никто не посмеет так со мной разговаривать.
— И никто не посмел, — усмехнулся он.
— Потому что ты всегда был моим защитником.
— Я им всегда и останусь, — сказал он. — Только теперь... ты для меня не только сестра...
Свет утра пробивался сквозь занавески, растекаясь по комнате мягкими полосами. Воздух был насыщен запахом кожи, пота и чего-то ещё — интимного, личного. Тишина вокруг них словно была в движении. Она дышала вместе с ними.
Мила проснулась первой. Не от шума — его не было. Только пение птиц за окном да ритм дыхания Саши рядом. Она чувствовала его тепло, ширину его спины, силу его объятия, которое всё ещё держал её близко. Она не сразу открыла глаза. Просто лежала, слушая, как он дышит. Его рука обнимала её за талию, будто даже во сне не хотел отпускать. Осторожно, чтобы не разбудить, она приподнялась на локте и посмотрела на него. Его лицо выглядело мягче, чем обычно — без тревог, без маски ответственности. Он был просто Сашей. Её Сашей.
Его член лежал между бёдер — расслабленный, но всё ещё крупный. Мила не отводила взгляда. Впервые она рассматривала его не с любопытством ребёнка, а с интересом женщины, которая знает, что это — часть его тела, принадлежащая только ей. Она вспомнила, как он делал ей хорошо ночью. Как целовал, как двигался, как шептал ей на ухо. И как сказал, что «сегодня — только ты». Но теперь она хотела того же.
Она осторожно выскользнула из-под одеяла, прикрывшись простынёй, и перелезла через него, опускаясь ниже. Её пальцы коснулись его бёдер. Он чуть пошевелился, но не проснулся. Мила взяла его член в руку. Он был тёплым, немного тяжёлый для её маленькой ладони. Провела большим пальцем по головке — кожа была мягкой, чуть влажной. Она почувствовала запах — мужской, пряный, немного солоноватый. Не неприятный. Наоборот — родной.
Она наклонилась. Осторожно коснулась губами головки. Почувствовала, как он вздрогнул. Затем — лёгкий вздох. Он начал просыпаться.
— Мила... — прошептал он, открывая глаза.
Она посмотрела на него. Потом снова опустила голову и обхватила его губами. Саша замер. Голова откинулась на подушку, пальцы судорожно сжали край одеяла.
— Ты не... — начал он, но голос подвел его.
Она продолжала. Медленно, осторожно. Её рот был маленьким, и его член казался слишком большим для неё, но она не останавливалась. Ласкала языком, двигала губами, слегка надавливая пальцами на основание. Саша закрыл глаза. Дышал глубоко. Каждое движение её головы вызывало в нём волну тепла, которое начиналось где-то в животе и разливалось дальше.
— Осторожно... — прошептал он, когда она попыталась взять его глубже. — Не торопись.
Мила послушалась. Подняла на него глаза. Взгляд — полный доверия. И желания.
— Я хочу, чтобы тебе было хорошо, — прошептала она. — Так, как ты сделал мне.
Он протянул руку, провёл пальцами по её волосам.
— Ты самая лучшая, — сказал он. — Самая нежная.
Она снова начала двигаться. Теперь увереннее. Чувствовала, как он твердеет у неё во рту, как становится больше, жёстче. Он вздохнул, запрокинул голову.
— Еще... — прошептал он. — Да... вот так...
Она двигалась в ритме его дыхания. Иногда останавливалась, чтобы поцеловать ствол, иногда добавляла давление языком. Она училась на ходу, но делала это с такой искренностью, что он чувствовал — это не просто ласка. Это признание.
— Я скоро... — выдавил он, пытаясь удержать себя.
Она не выпустила его изо рта. Он кончил. Горячий поток распределялся по её языку, горлу. Она не отводила взгляда от него. Не морщилась. Не останавливалась. Просто принимала его, как свою собственность. Когда он закончил, она медленно выпустила его изо рта, подползла выше и прижалась к нему. Он обнял её, притянул к себе.
