Такой подход Ксении импонировал. И она переспросила уже спокойнее:
— А что ж подойти-то боялись?
— Ну как. Вы замужем, я женат. Не принято так.
— Ах, вы вон с какими намерениями!
— Да с какими, самыми честными!
Автомобиль явно ехал не в сторону её дома. Ксения смотрела на знакомые улицы с необычного ракурса. Казалось, прохожие застыли на месте, так быстро нёсся автомобиль по осенним лужам.
— Это очень для меня неожиданно, — призналась женщина. — И что же изменилось теперь, почему решились?
— А глянул на себя в зеркало, заглянул в душу и чувствую — пустота.
— И хотите заполнить её мной?
— Я даже не смел о таком мечтать!
— Вы же меня не знаете! Как это возможно? А как же ваша жена?
— Моя жена сейчас на курорте со своим новым кавалером, а когда вернётся, мы будем подавать на развод!
— О! — сжала губы Ксения. Про курорты она уже была наслышана. — Там, говорят, чёрти что творится, на этом море, — добавила она.
— Вот-вот! — крякнул мужчина. Он подрулил к ресторану, распугав колёсами голубей. — Приехали! Пойдём?
Ксения с минуту раздумывала сэкономить ухажёру десять рублей и сразу предложить поехать к нему. Видно было, что мужик переживает из-за жены, в одиночестве и депрессии. Как такое лечить, она уже знала. Но и выглядеть альтруистичной советской блядью ей тоже не хотелось. «Пусть выгуливает!» — решила она.
***
Для ресторана время было раннее, и свободных столиков покрытых белыми крахмальными скатертями хватало. Им принесли распечатанное на машинке меню, в котором Ксении сразу бросились в глаза цены. Получая восемьдесят рублей в месяц или 2,60 в день, Ксения внутренне содрогнулась, увидев такую цену только за одно рыбное ассорти. Бухгалтерским умом она живо прикинула бюджет всего вечера и с сомнением посмотрела на своего ухажёра: потянет ли? Зарплата была давно, до следующей ещё больше недели.
Она скромно отодвинула листочек, заказала салат из свежих овощей за 21 копейку, рассольник за 51 копейку и «рыбу по-русски» за целых 68 копеек. Запить взяла чай с сахаром за 6 копеек. Уложившись в полтора рубля, она подняла глаза на Константина Андреевича.
Тот, похоже, выбрал известную со времён Ивана Грозного стратегию: «гулять так гулять, пропади оно всё пропадом!». В заказ посыпались горячие закуски, нарезки, триста граммов водки, шампанское для дамы («только бутылкой, в бокалы не наливаем!»).
«Пять рублей за водку, шесть рублей за шампанское», — машинально считала Ксения. Выходило, поехать сразу к нему было ещё выгоднее, чем она изначально прикинула.
— По какому случаю кутёж? — не выдержав, спросила советская подруга.
— А по такому, что годы летят, наши годы, как птицы, летят, и некогда нам оглянуться назад, — Мужчина облизал пересохшие губы и слабо улыбнулся.
Ксении вдруг стало жаль этого по-своему милого человека: наблюдал за ней, набрался смелости, проводил жену на курорт, сейчас тратит последнюю заначку, чтобы затащить её в постель, в которую она и сама готова прыгнуть с кем угодно. Повинуясь возникшему и чуть ли не материнскому инстинкту, она дотянулась до руки Константина Андреевича и, чуть пожав её, скромно потупившись, заверила: «Всё будет хорошо, вы не переживайте!»
— Правда?! — Лицо мужчины вспыхнуло светом озарения, даже морщинка на переносице разгладилась, делая лицо почти юным.
Пока ждали, разговаривали о заводе и семьях. Тут принесли напитки, и, не дождавшись салатов, они выпили. Дальше пошли закуски, горячее. Помня о беременности, Ксения лишь пригубила бокал, но и этого хватило, чтобы почувствовать в голове шум прибоя и лёгкое покачивание волн. Будто вернулась она в коттедж к Даниилу Петровичу, его ласковым рукам, открывшим ей секреты собственной чувственности. Вспомнила и потекла так обильно, что даже почувствовала.
Константин же нагружался основательно, подливая и поднимая стопки уже без её участия. Галстук был распущен, ворот рубашки расстёгнут, губы, такие сухие сначала от нервного напряжения, теперь лоснились от обильной закуски. В глазах сверкали шальные огоньки, будто напрашиваясь на скандал.
— Вот, Ксения, скажите мне!
— Да?
— Что вам, бабам, не хватает?
— В каком смысле?
— Да в прямом!
— Ну, например?
— Да, например! Например! — Он задумался, уставившись невидящим взором на распотрошённый стол с остатками еды. — Да вот простой пример! Я! Я-а-а-а! — Он снова сделал паузу, ткнув себя в грудь пальцем для идентификации. — Никогда-а-а-а! Ей! Не изменял! Каждый вечер дома, как штык, зарплата, машина, квартира. А она?
— Очень интересно! — Ксения даже подперла кулачком подбородок.
— Нашла себе какого-то!
— Это точно?!
— П-ф-ф-ф-ф! — Вместе со звуком изо рта Константина Андреевича вылетели слюни с остатками пищи, и он торопливо промокнул подбородок салфеткой. — Думает, я не знаю, с кем она поехала! «С подружкой», — передразнил он.
— А как вы это узнали? — Ксении был интересен практический момент.
— Да как! — Константин махнул рукой. — Конечно, я долго ничего не замечал! Это нормально! Только она вдруг стала меняться. То ей так не надо, надо по-другому, ну, вы меня понимаете?! Ну, интим. Да-а-а. То потом стала холодна и вообще не подпускала. Вообще какая-то дёрганая стала, то она счастливая, то мрачная, как туча.
— И вы решили, что она вам изменяет?!
— Ну, сначала нет. Или не сразу! Чёрт! Я даже не знаю, сколько это продолжалось! А потом я их увидел! Банально! На улице! Стоят и целуются! При всех! Под транспарантом Олимпиада-80! Я тогда чуть аварию не устроил, так по тормозам дал! Представляете моё состояние!
— Очень живо, — поддакнула Ксения. — И вы решили познакомиться с замужней женщиной, отвезти её в ресторан, чтобы отомстить кому? Жене или моему мужу?
— Ой, не перестаньте разыгрывать из себя девочку! Будто я не в курсе!
— О чём?
— О вашей путёвке, беременности последующей, ваших шашнях с фарцовщиком местным. Он сам же всем и треплется, какая у него любовница продвинутая, всю Камасутру проштудировала!
Ксению будто ударили лицом о стол, она покраснела и от обиды закусила губу.
— Это всё выдумки и наглая ложь! — со слезами произнесла она.
— Да, да, хорошо! Согласен! — примирительно поднял ладони Константин. — Но вы же женщина и можете поставить себя на место моей жены. И вот, ответьте на вопрос, чего вам ещё надо?
От расстройства Ксения хлопнула остатки шампанского в фужере и подлила себе ещё. Константин поднял брови, наблюдая за ней.
— Я так скажу, — собравшись с мыслями и обидой, Ксения, — вы, мужчины, почему-то решили, что, однажды получив женщину, больше не нужно за ней ухаживать, флиртовать. Будто она уже ваша собственность и всё, на что она способна, — это раздвигать ноги, когда вам хочется, подносить еду и убирать за вами квартиру. Ведь так?
— Ну... мы все работаем! — уклончиво ответил Константин, пряча глаза.
— Вот-вот, и работать ещё в полную смену. А какая за это всё награда?
— Награда?! — Брови мужчины поползли вверх. — Какая награда? Это же семья, дети, это святое!
— Для кого святое? Почему только для женщины это святое?! А мужикам всё нипочём?
— Да почему! Мы тоже... Я! Я тоже за семью. Никогда и никуда!
— Значит, в постели вопрос.
— Ты ей хоть раз между ног целовал?
Глаза Константина Андреевича полезли из орбит.
— А это, знаешь, как приятно?! А может, тот, новый, ей это делает. И какие могут быть тогда счёты?!
Константин молча налил и выпил, чуть успокоившись, обтёр вспотевшую шею и, почмокав губами, спросил, сощурившись:
— То есть моя жена ушла от меня потому, что я ей письку не лизал, как собака?! — В голосе его звучали обида и злость.
— Ну давайте теперь материться начнём, нам же всё можно после пяти стопок!
— Простите, Ксения, но как это ещё назвать? Я и слов других не знаю!
— Книжки надо читать, дорогой мой хороший! А вот, может, и из-за этого! Вот будет смешно, правда же?!
— Обхохочешься! — Константин совсем загрустил. — Да я понимаю, что женщинам тоже что-то нужно, любовь там, внимание. Я старался! И потом, есть же язык, рот. Ну, скажи, что тебя не устраивает, попроси, и всё можно исправить! А не так, подло. Взять и уйти к другому!
— Вы думаете, так просто сказать, что ты хочешь?
— А что трудного?
— Ну, возьмём меня!
— Ох! С удовольствием!
— Не забегайте вперёд, немолодой человек! Так вот, возьмём меня, как пример! Я ещё в июне представления не имела, чего именно я хочу. Будете смеяться, но я даже не знала, что такое возможно! А теперь для меня это в порядке вещей и, не буду скрывать, даёт мне всё это вовсе не муж!
— Ага!
— Ликуйте.
Константин глубоко и часто задышал, выцедил из графинчика остатки водки и закинулся ими, подхватив с тарелки кусочек селёдки.
— А муж? — уточнил он, перестав жевать.
— А муж не даёт! Он даже не умеет! И не хочет ничего менять! Его всё устраивает! И вас, кажется, до последнего времени в семье всё устраивало! А вашу жену, кажется, нет. А потом мужики удивляются и женщин нехорошими словами называют. А может, нам тоже хочется любви, чувствовать что-то, испытывать удовольствие, радоваться близости, а не отрабатывать обязательную повинность!
