Путники с ужасом смотрели на приближение тучи огромных обезьян - с этими сражаться было невозможно. Обезьяны налетели массой и с визгом набросились на растерянных пешеходов. Ни один не мог прийти на помощь другому, так как всем пришлось отбиваться от врагов. Железный Дровосек напрасно размахивал топором. Обезьяны вырвали топор, подняли бедного Дровосека высоко в воздух и бросили в ущелье, на острые скалы. Железный Дровосек был изуродован, он не мог сдвинуться с места. Вслед за ним в ущелье полетел и топор.
Другая партия Обезьян расправлялась со Страшилой. Они выпотрошила его, солому развеяли по ветру, а кафтан, голову, башмаки и шляпу свернули в комок и зашвырнули на верхушку высокой горы.
Лев вертелся на месте и от страха так грозно ревел, что Обезьяны не решались к нему подступить. Но они изловчились, накинули на Льва веревки, повалили на землю, опутали лапы, заткнули пасть, подняли на воздух и с торжеством отнесли во дворец Бастинды. Там его посадили за железную решетку.
Перепуганная Элли ждала жестокой расправы. На нее бросился сам предводитель Летучих Обезьян и уже протянул к горлу девчушки длинные лапы с острыми когтями. Но тут он увидел на ногах Элли серебряные башмачки, и лицо его перекосилось от страха. Он отпрянул назад и, загораживая Элли от подчиненных, закричал:
- Девочку нельзя трогать! Это фея!
Обезьяны приблизились любезно и даже почтительно, бережно подхватили Элли вместе с Тотошкой и помчались в Фиолетовый дворец Бастинды. Опустившись перед дворцом, предводитель Летучих Обезьян поставил Элли на землю. Взбешенная волшебница набросилась на него с бранью. Уорра сказал:
- Твой приказ исполнен. Мы разбили железного человека и распотрошили чучело, поймали Льва и посадили за решетку. Но мы и пальцем не могли тронуть девочку; ты сама знаешь, какие несчастья грозят тому, кто обидит обладателя серебряных башмачков. Мы принесли её к тебе: делай с ней что хочешь. Прощай навсегда! Обезьяны с криком поднялись в воздух и улетели.
Бастинда взглянула на ноги Элли и задрожала от страха: она узнала серебряные башмачки Гингемы.
«Как они к ней попали? - растерянно думала Бастинда. - Неужели хилая девчонка осилила могущественную Гингему, повелительницу Жевунов? И все же на ней башмачки! Плохо моё дело: ведь я пальцем не могу тронуть маленькую нахалку, пока на ней волшебные башмачки». Она крикнула:
- Эй, ты! Иди сюда! Как тебя зовут?
Элли подняла на злую волшебницу глаза, полные слез:
- Элли, сударыня!
- Расскажи, как ты завладела башмачками моей сестры Гингемы! - сурово крикнула Бастинда. Элли густо покраснела.
- Право, сударыня, я не виновата. Мой домик упал на госпожу Гингему и раздавил её…
Бастинда не любила сестру и не видала её много лет. Она испугалась, что девченка в серебряных башмачках принесет гибель и ей. Но, поглядев на доброе лицо Элли, Бастинда успокоилась.
«Она ничего не знает о таинственной силе башмаков, - решила волшебница. - Если мне удастся завладеть ими, я стану могущественней, чем прежде. Глаза старухи заблестели от жадности, и пальцы скрючились, как будто стаскивали уже с Элли башмаки.
- Слушай меня, девчонка Элли! - хрипло прокаркала она. - Я буду держать тебя в рабстве и, если будешь плохо работать, побью тебя большой палкой и посажу в темный подвал, где крысы - огромные жадные крысы! - съедят тебя и обгложут твои нежные косточки! Хи хи хи! Понимаешь ты меня?
- О, сударыня! Не отдавайте меня крысам! Я буду слушаться. Элли не помнила себя от страха. В это время Бастинда заметила Тотошку, который робко жался к ногам Элли.
- Это ещё что за зверь? - сердито спросила злая волшебница.
- Это моя собачка Тотошка, - боязливо ответила Элли.
- Гм… гм… - проворчала волшебница. - Никогда не видела таких зверей. И вот мой приказ: пусть эта собачка, как ты её называешь, держится от меня подальше, а не то она первая попадет в подвал к крысам! А сейчас идите за мной!
Бастинда повела пленников через прекрасные комнаты дворца, где всё было фиолетовое: и стены, и ковры, и мебель, и где у дверей в лиловых кафтанах стояли Мигуны, кланяясь до полу при появлении волшебницы и жалостно мигая ей вслед. Наконец Бастинда привела Элли в тёмную грязную кухню.
- Ты будешь чистить горшки, сковородки и кастрюли, мыть пол и топить печку! Моей кухарке уже давно нужна помощница! И, оставив девочку, полуживую от испуга, Бастинда отправилась на задний двор, потирая руки.
- Я хорошо напугала девчонку! Теперь усмирю Льва, и оба будут у меня в руках!
Трусливый Лев уже успел перегрызть веревки и лежал в дальнем углу клетки. Когда он увидел Бастинду, его желтые глаза загорелись злобным огнём. Старуха вошла через маленькую дверцу.
- Эй ты, Лев, слушай! - прошамкала она. - Ты мой пленник! Я буду запрягать тебя в коляску и кататься по праздникам, чтобы Мигуны видели, какая могущественная их повелительница Бастинда, что сумела запрячь даже Льва!» Пока Бастинда болтала, Лев разинул пасть и прыгнул на волшебницу, проревев: - Я тебя съем!
Он на волосок не достал до Бастинды. Перепуганная старуха пулей вылетела из клетки и проворно захлопнула дверцу. Тяжело дыша с перепугу, она крикнула через прутья решетки:
- Ах ты, проклятый! Ты ещё меня не знаешь! Я заморю тебя голодом, если не согласишься ходить в упряжке!
Старуха затрусила во дворец, ворча и ругаясь.
…Потянулись скучные тяжелые дни рабства. Элли с утра до вечера работала на кухне, помогая кухарке Фрегозе. Добрая Мигунья старалась помочь Элли и при удобном случае с радостью выполняла за неё самую трудную работу. Но Бастинда следила за тем, что делается на кухне, и Фрегозе то и дело попадало за её доброту. Бастинда жестоко придиралась к Элли и часто замахивалась на неё грязным лиловым зонтиком, который всегда таскала с собой. Элли не знала, что волшебница не может ударить её, и сердце девочки сжималось, когда зонтик поднимался над её головой.
Бастинда с первого дня плена не давала Льву есть, но он не умирал с голоду и был силен и крепок, как всегда.
Дело в том, что старая Бастинда больше всего на свете боялась темноты и воды. Как только ночная темнота окутывала дворец, Бастинда пряталась в самой дальней комнате, запирала двери прочными железными засовами и не выходила до позднего утра. А Элли совсем не боялась темноты. Она вытаскивала из кухонного шкафа всё съестное. Держа в одной руке корзинку с провизией, а в другой большую бутыль с водой, Элли отправлялась на задний двор. Там её с восторгом встречали Лев и Тотошка.
Элли пролезала в клетку между прутьями, Лев и Тотошка набрасывались на принесенную еду и питье. Потом Лев укладывался поудобнее, девочка гладила его густую мягкую шерсть и играла с его розовым хвостиком. Иногда, в эти моменты, Тотошка пристраивался сзади к девочке, вставляя свой член в её маленькую скользкую щелку. Элли уже совсем не стеснялась своих друзей и с удовольствием придавалась плотским утехам, ведь они не знали, удастся ли вообще выбраться из плена. После этого они разговаривали; с грустью вспоминали про гибель верных друзей - Страшилы и Железного Дровосека, строили планы побега. Но убежать из Фиолетового дворца было невозможно: его окружала высокая стена с острыми гвоздями наверху.
Так шли тоскливые дни плена. Бастинда с жадностью смотрела на серебряные башмачки Элли, которые она снимала только ночью, в клетке льва, или когда купалась. Но Бастинда боялась воды и никогда не подходила в это время к Элли.
Она с первых же дней заметила эту странную водобоязнь волшебницы и пользовалась ею. Для Элли были праздниками те дни, когда Бастинда заставляла её мыть кухню. Разлив на полу несколько вёдер воды, девочка уходила в клетку к Льву и там три четыре часа отдыхала от тяжёлой работы, иногда помогая льву снять напряжение своим ртом. Бастинда визгливо кричала и ругалась за дверью, но стоило ей заглянуть в кухню и увидеть на полу лужи, она в ужасе убегала к себе в спальню, провожаемая насмешливыми улыбками Фрегозы.
Элли часто беседовала с доброй кухаркой, которая не могла не заметить как девочка проводит время со своими друзьями. Однажды она призналась, что неоднократно тайком наблюдала за играми девочки с друзьями, и ей очень сильно это нравится.
- Быть на твоем месте наверное очень здорово! - задумчиво сказала Фрегоза, улыбаясь своим мыслям.
- Почему же ты молчишь? - спрашивала Элли. - Пойдем сегодня со мной в клетку, они тебя не обидят, обещаю!
- Что ты, что ты! - с ужасом отмахивалась Фрегоза. - Я и не смогу такое в себя принять!
- Откуда вы это знаете?
- Откуда, откуда! - сердилась Фрегоза. - Вот за такие вещи Бастинда меня в порошок испепелит!
- А как она узнает?
- Да уж так! От неё ничего не скроется!
Но беседы повторялись не раз, Бастинда о них не знала, и Фрегоза становилась смелее. Она уже охотно соглашалась с Элли. Но прежде, чем решиться на что-нибудь, кухарка решила поточнее узнать, на что соглашается. По вечерам она подкрадывалась к клетке, подслушивала сладкие стоны девченки, которая в последнее время стала меньше сдерживать себя и однажды даже увидела как Элли, оседлав льва, медленно насаживалась писей на шипастый ствол трусливого льва, который не без труда плотно входил в её глубины.
Тогда Фрегоза прибежала на кухню очень взволнованная и, вспоминая слова Элли о том что нужно лишь набраться смелости и сделать небольшой шажок, взволнованно восклицала:
- Нифига себе шажок! Замутить групповушку в компании своей подчиненной и двух зверей. Так, обыкновенные будни обычной женщины. Приличной женщине и в кошмарном сне не привиделось бы такое развлечение. При моем-то, почти нулевом опыте сексуальных отношений. Но это конечно пустяки! Главное не трусь! Вперед Фрегоза! Блин!
Теперь Фрегоза мучилась необходимостью выбора, разрываясь между желанием остаться в рамках морали, или пустится во все тяжкие ради таких заманчивых еще неведомых ей наслаждений. Фрегоза не спала всю ночь, размышляя о предстоящих событиях, ведь не смотря на все сомнения, ощущая невероятное возбуждение, в глубине души она уже знала, как поступит.
