Антон едва сомкнул глаза ночью. Казалось, щека все еще горит от пощечины, и юношу накрывало странное, щемящее возбуждение от грубости Александра Борисовича. Утро началось с тревожного биения сердца. Телефон завибрировал - сообщение было кратким:
«Выходи. Жду в машине.»
Сердце ёкнуло. Антон не знал, чего ожидать, но в паху разлилась горячая волна. Он натянул джинсы, не надевая нижнего белья (понимая, что оно не понадобится), и вышел.
Черный внедорожник стоял у подъезда. Окно было приоткрыто, и оттуда потянуло запахом кожи и недорогого мужского парфюма. Александр Борисович даже не взглянул на него, просто кивнул:
— Садись.
Тон не оставлял места для вопросов. Антон послушно скользнул на пассажирское сиденье. Машина тронулась резко, и юноша вжался в кресло, чувствуя, как ладони становятся влажными.
— Где мы... — начал он, но мужчина резко перебил:
— Закрой рот.
Тишина. Только стук колёс и учащённое дыхание Антона.
Они приехали в уже знакомый гараж с запахом масла и металла. Мужчина вышел из машины и захлопнул дверь с глухим стуком.
— Раздевайся.
— Что?..
— Снимай джинсы. Всё, что ниже пояса. Быстро.
Голос был холоден, без намёка на игривость. Антон быстро стянул джинсы и почувствовал, как кровь приливает к лицу от страха и возбуждения — его любовник вёл себя очень необычно.
Антон остался в белой рубашке (в которой ходил на учёбу) и носках, совершенно обнажённый ниже пояса.
Александр Борисович накинул на капот плед и приказал:
— Ложись!
Антон подчинился и вздрогнул, когда голое тело коснулось холодного металла.
Мужчина упёрся ему ладонью в живот и резким тоном приказал:
— Ноги шире и упрись пятками в край.
Паренёк повиновался, чувствуя, как воздух касается его самой уязвимой части. Сердце колотилось так, что, казалось, его слышно во всём помещении.
Александр Борисович стоял между ног юноши, прижавшись к нему вплотную. Антон чувствовал горячее тело и возбуждённый мужской ствол.
— Ты думал, можешь мной командовать? — процедил сквозь зубы мужчина. Его голос был низким, он почти шептал, и от этого было ещё страшнее. — Показывать характер собрался?
Александр Борисович неожиданно ударил Антона по лицу. От грубой пощечины тот дёрнулся, почти впечатавшись в член своего мучителя. Следующий резкий удар пришёлся по ягодицам, заставив Антона снова вскрикнуть.
— Молчи.
Ещё удар. Ещё. Лицо пылало, кожа загорелась, а предательски напрягшийся небольшой член затвердел, как дерево.
— Ты сам захотел этого, — почти прорычал мужчина и сделал резкий толчок.
Антон почувствовал, как толстый член входит в него, разрывая, наполняя до боли.
— А-а-а! — Он зажмурился, сжав кулаки.
— Расслабься, — прорычал мужчина, хватая его за бёдра и вгоняя глубже.
Движения были жёсткими, безжалостными. Каждый толчок заставлял Антона скользить по капоту, сбивая дыхание. Боль смешивалась с чем-то невероятно пьянящим — с унижением, с подчинением, с осознанием, что его используют.
— Ты плачешь? — Александр Борисович наклонился, и Антон почувствовал его горячее дыхание.
— Да, — дрожа, произнёс наказанный юнец. Слёзы текли по щекам, но член стоял твёрдо, выдавливая полупрозрачные капли.
— Хороший мальчик.
Ритм ускорился. Антон теперь вскрикивал непрерывно, но тело само подчинялось, само подставлялось под это насилие.
Это длилось около пяти минут, когда Александр Борисович внезапно остановился, а затем последовали один-два судорожных толчка. Он издевательски ухмыльнулся юноше. Несколько минут мужчина молчал, потом вытащил свой член — уже мягкий, с каплями слизи, падающими на тело Антона.
Антон продолжал лежать, упираясь пятками в край, а Александр Борисович смотрел, как из его раздолбанного отверстия сочится белая слизь.
— Вставай, — приказал мучитель и ушёл за машину, чтобы вымыться.
Антон остался один — голый, дрожащий, с трясущимися коленями и жгучей неудовлетворённостью в распухших яичках. Александр Борисович не дал ему кончить!
Голый и насупленный от обиды, Антон стоял, прислонившись к машине. Тем временем Александр Борисович вернулся, придерживая спущенные брюки, из которых торчал наполовину наполненный член. Он взял юношу за плечи и принудил опуститься на колени, а сам прислонился к машине.
— Рот открывай, — рявкнул мужчина.
Антон опустился перед ним, ощущая холод бетона под коленями. Послушно приоткрыл губы, и в следующий миг толстый, ещё влажный член упёрся ему в подбородок. Запах чистой воды и мыла смешивался с потом, спермой и мужским мускусом, отчего Антон зажмурился и сглотнул.
— Лижи.
Язык юноши скользнул по стволу, обводя вену, собирая капли. Вкус был солоноватый, терпкий, и от него по спине пробегал горячий трепет.
— Не так робко. Активнее! А теперь шире рот!
Антон открыл рот ещё больше и тут же почувствовал, как ладонь мужчины ложится ему на затылок, надавливая и проталкивая гладкий ствол в самое узкое место горла.
— Глуууубже, — постанывал мужчина.
Антон закашлялся, слёзы выступили на глазах, но пальцы в его волосах не давали отстраниться.
— Глотай.
Он делал неловкие, прерывистые движения, слюна стекала по подбородку, но Александр Борисович не спешил его жалеть.
— Вот так... Молодая шлюшка должна уметь сосать!
От неожиданного оскорбления Антон покрылся потом, и ему показалось, будто в горле бьётся его собственная сперма.
Ритм ускорился. Антон чувствовал, как член бьётся о его нёбо, как горло растягивается. Его собственное тело отвечало диким возбуждением — член снова стоял колом и сочился влагой.
— Руки за спину.
Александр Борисович пользовал его рот глубоко, резко, доводя до рвотных спазмов.
— Ты этого хотел, да? Хотел играть со взрослыми?
Антон не мог ответить, только мычал, захлёбываясь, но его бёдра дёргались в такт, будто каждое движение в горле отзывалось эхом внизу живота.
— Кончай, — приказал сосед.
И тут Антон кончил, без прикосновений, просто подчиняясь приказу. Сперма брызнула на пол, а Александр Борисович лишь усмехнулся.
— Какой грязный мальчик!
Резко вытащив член, он провёл им по лицу Антона, оставляя влажную полосу.
— Надеюсь, урок усвоен. Теперь ты знаешь, кто здесь главный!
Антон сидел на коленях, тяжело дыша, с опущенными глазами. Он не мог понять — ненавидит ли он этого человека... или всё же не может без него.
— А теперь садись в машину. Нам надо поговорить, — голос был спокоен, но в нём чувствовалась сталь.
Антон оделся и сел на краешек сиденья, всё ещё ощущая на губах солоноватый привкус мужского семени. Он хотел пить, но руки дрожали слишком сильно, а язык не слушался.
— О чём? — Антон попытался улыбнуться, но внутри всё сжалось.
— Это зашло слишком далеко. Я прекращаю наши встречи.
Сердце Антона упало. Он ожидал чего угодно — новой грубости, насмешки, даже удара — но не этого.
— Почему?.. — голос сорвался.
— Потому что я женщин люблю! И вообще не собирался трахать молоденьких мальчиков! Я обычный мужчина, а не хозяин и не господин! — быстро и нервно проговорил Александр Борисович. — Как я мог связаться с мальчишкой, который мне во внуки годится? Вообще с мужчиной? Мне самому непонятно, как это случилось, но я намерен это прекратить!
— Но я... я не... — Антон вскочил, чувствуя, как паника сжимает горло. — Мы же...
— А ты тоже хорош! Навешал мне лапши на уши — раб, хозяин... Ты просто хотел поиграть в кошки-мышки? Надо же, такой молодой и такие развлечения. Далеко пойдёшь! — Александр Борисович повернулся, и в его глазах было что-то неумолимое. — Но не со мной! Я в такие игры не играю.
Он достал телефон.
— И я думаю, твой репетитор должен знать, чем ты занимаешься в свободное от учёбы время. Пора тебя вернуть на путь истинный.
— Нет! — Антон бросился к нему, хватая за руку. — Пожалуйста, не надо! Он... он не должен знать!
— Почему? Боишься, что разочаруешь своего пожилого любовника? — мужчина усмехнулся. — Или боишься, что он откажется от тебя, узнав, какая ты грязная шлюха?
Антон задыхался. Мысли путались. Евгений Анатольевич... его взгляд, его разочарование... Он не вынесет этого.
— Я сделаю всё, что вы захотите! — голос Антона дрожал. — Только не звоните ему!
Но Александр Борисович уже набирал номер.
— Алло, Евгений Анатольевич? Да, это ваш коллега, Александр Борисович. Нам нужно встретиться. По поводу Антона.
В трубке повисла тишина. Затем послышалось:
— Я жду вас. Сейчас.
- --
Машина остановилась у старинного здания почти в центре города. Антон шёл за Александром Борисовичем, как приговорённый к казни. Его ноги были ватными, а в голове крутилось: «Всё кончено».
Лифт поднял их на последний этаж. Дверь открыла безмолвная домработница, и они вошли в квартиру, где Антон прошёл инициацию и начал свой путь.
Евгений Анатольевич стоял у рояля, одетый в тёмно-бордовый халат, так памятный юноше ещё с первой встречи. Его седые волосы были идеально уложены, а взгляд...
