И, тронув с места свой старенький «Опель» Коля выехал на набережную, сразу набрав приличную скорость.
- Не гони! – потребовала Инна,- сейчас «коровы» уже вышли пастись на асфальте!
Коля прыснул:
- Коровы!... Как ты их не любишь, наших гаишников… Ой, ха-ха!.. – и послушно снизил скорость.
- Куда? – Дунаевская бросила вопрос в пространство, словно ни к кому не адресуясь.
Коля не поворачиваясь ответил:
- За город… На одну дачу, я её снял, буквально всего на пару дней…
Сама понимаешь, если бы аренда была на несколько часов, то это вызвало бы немало вопросов у хозяев…
Инна согласно кивнула.
- А?..
Коля кивнул:
- Не волнуйся, хозяева надёжные, я проверял их…
Женщина вновь согласно кивнула.
- Ты молодец, что взял старую машину! – внезапно перешла на похвалы. – Старая заезженная, дребезжащая, мужик в потёртой куртке и залатанных – перелатанных джинсах, баба с косынкой на голове и старый потёртый, уже повидавший виды джинсовый костюм, возрастом не менее пяти-шести лет – ни дать, ни взять супружеская чета, выезжавшая в поздний субботний вечер на дачу.
Почему в субботу, а не в пятницу? Ну, так с работой иначе никак не получается, потому и в субботу. Да и, вообще многие люди едут на один день с вечера субботы и возвращаются в город только под вечер воскресенья, так, что ничего особо удивительного здесь нет!..
Резкое торможение прервало монолог Инны и вырвало череду неприличных слов из Николая, хотя он, почти сразу прикусил себе язык.
- Ну, куда ты, ребёнок??!! – в ярости и отчаянии крикнул вдогонку малолетнему велосипедисту, вынырнувшему из густых зарослей, тянувшихся слева от дороги и вчистившего от злого дяденьки вдоль по набережной, быстро затерявшись среди таких же велонаглецов.
Вновь тронулись с места.
Говорить больше не хотелось, и Инна молча смотрела в окно.
- Да и ты тоже не зря повязала косынку,-внезапно нарушил молчание Звонарёв,- твои богатющие волосы до середины спины обязательно привлекают вмывание окружающих! – кивнул в знак усиления своей правоты.
Инна молча кивнула, но спустя несколько секунд ответила:
- Да, знал бы ты сколько ухода и заботы требуют эти сокровища до спины,- усмехнулась,- как ты этично и мягко сказал – до средины спины… А ведь прекрасно знаешь, что они у меня до самых до окраин.. До ягодиц! – и весело рассмеялась. – Да мне пришлось вновь накрутить некое подобие косы, больше, конечно это простой бабский узел на голове советских школьных училок из далёкого прошлого, закрепить его простыми банальными шпильками и, только потом уже накинуть простую белую косынку… - и Инна вновь замолчала, теперь уже надолго.
Вообще молчание в подобных ситуациях было характрон для неё, это означало, что она думает глубоко погружаясь в суть проблемы. Подчинённые знали об этой её черте и не рисковали беспокоить только в случае крайней необходимости. Но в этот раз, как Дунаевская ни старалась погрузиться на самое дно, дабы ухватить за корень проблемы, ничего не выходило, ибо корень, будто оскольский рыбий хвост выворачивался из её крепких рук и ускользал в далёкой тьме неизведанного…
Уже давно выехали за город и Коля теперь начал петлять, отворачивая с восточной окраины города, окольцованной длинным невысоким хребтом древних гор, отворачивая на север, тоже в непролазные лабиринты холмов и ущелий, стараясь затеряться среди многочисленных домов частного сектора и, уходя дальше на северо-восток к нескольким дачным посёлкам, разбросанным по склонам горного хребта, полукольцом охватывающим город с севера, востока и на юге, переходящего в длинную гряду сглаженных холмов, уходящих далеко за горизонт. Молодец Коля, это правильный грамотный ход, чтобы запутать следы, но если за машиной следят профи, то это мало, что даст… Хотя…
Звонарёв резко свернул вправо и колёса зашуршали по разбитой грунтовой дороге, которую аккуратно каждый год ремонтировали по распоряжению мэра города, но вешние воды, спускающиеся с окрестных холмов безжалостно размывали гравийно-щебневую присыпку, превращая откровенную халтуру городской мэрии в хаотичное крошево больших и мелких камней, вперемежку с крупными комьями грязи… Да, на дворе уже осень и сентябрь выдался на редкость тёплым и сухим, однако это не сделало подобие дороги более сговорчивой и снисходительной по отношению к водителям, свидетельством чего бывали частые пробоины глушителей и вывороченные, напрочь шаровые подвески именно на этом направлении.
«Интересно, сколько он ещё будет петлять?»
Будто услышав мылся попутчицы Звонарёв отчитался:
- Уже скоро, ещё, примирено полчаса или минут сорок и мы будем на месте!
Инна просяще посмотрела на друга:
- Коля, ты только, пожалуйста, ползи медленно-медленно и, даже очень медленно, прошу тебя – молитвенно сложила руки. – Ведь, если что, то я, баба, конечно же сама тебе помогать буду менять колесо, но, ведь, если что-то другое, гораздо более серьёзное, то никого не допросишься же…
- Посмотри,- кинула в сторону,- темнеет уже и нам, тогда останется только аварийную вызывать, а это напрочь собьёт всю секретность… - осеклась, вернувшись к мрачной действительности.
Звонарёв вновь согласно покивал, добавив:
- Да, ты права, но ты не волнуйся! ведь за нами, если что, то ребята присмотрят, они же у меня ушлые! – и широк улыбнулся в зеркало, будучи довольным собственной предусмотрительностью.
Холод догадки мурашками пробежал по спине:
- Что?! Ребята?! Ты взял с собой охрану?!
В ответ пожимание плечами:
- Нет, ну, а как?! Неужели же мы сунемся в пасть к тигру без подстраховки??!! – в голосе водителя отчётливо прозвучали нотки удивления.
Инна мола махнула рукой, всё равно теперь уже ничего не исправишь, а охрана могла только вспугнуть или же разозлить таинственного визави, что могло повлечь за собой длительную цепочку весьма нежелательных осложнений.
Через полчаса вырулили на асфальтированную дорогу, вернувшись на восточное загородье. Дорога являлась ответвлением длинной кольцевой объездной и уходила за восточный хребет к многочисленным дачам, примостившимся на горных берегах мелких бурных речек. Дорога была узка, на ней с трудом могли разъехаться одна легковая и одни грузовик, но отчего-то дорога носила гордое наименование шоссе, что, возможно было связано с проектами, когда-то имевшими место быть и предполагавшими построение, именно шоссе, но за неимением денег, а быть может и времени, интерес к стройке постепенно угасал, пока и не привёл к состоянию асфальтированной узкоколейки.
Николай зажёг фары и вовремя, в их свете шарахнулись в стороны какие-о тени и громыхая белыми
и жёлтыми эмалированными вёдрами яростно погрозила кулаком испуганная старуха.
- Коля, будь внимателен, пожалуйста! – внезапно раздражаясь процедила Инна. – Мы не убийцы!
Коля кивнул, он, вообще часто любит кивать, особенно, когда сказать ему нечего. У Инны, однажды на эту тему, даже вспомнились слова из песни Высоцкого о весёлых выпивохах: «…Вы не смотрите на нашего Серёжу, что он кивает… Он всё понимает…».
Инна невольно улыбнулась.
На небе, похоже стягивались и готовили свой громогласный вальс дождевые тучки, первые за последние пару недель, вообще весь сентябрь выдался тёплым и сухим. Но сквозь тонированные стёкла невозможно было точно понять, да и смеркалось уже, а потому и понять, что же происходит там, на вечернем небе, не представлялось возможным.
Испуганная бабка исчезла за очередные поворотом и через пару минут Коля тихо произнёс:
- Всё, приехали!..
Инна очнулась и быстро всплыла на поверхность из глубокого омута тяжёлых мыслей. Посмотрела вправо – в окне – высокий зелёный забор, самого дома не видно из-за густых деревьев возвышающихся над забором. Однако Коля кивнул налево и Инна перевал взгляд в заданном направлении: высокий протяжённый синий забор, дома не видно из-за густых крон деревьев, возвышающихся над забором на пару метров. как под копирку.
- Как под копирку,- произнесла вслух, чтобы хоть как-то разрядит угрюмую обстановку.
Коля согласно кивнул:
- Да, хозяева одни и те же, это они две дачи под себя строили и по своему вкусу оформляли.
Домик слева стоял на довольно крутом склеен невысокой горы, в нескольких десятках метров от дач соседей, что создавая идеальные условия как для тихого семейного отдыха, так и для тайных переговоров, так и для столь же тайных свиданий подальше от любопытных глаз горожан.
Посидели и помолчали. Почему-то никто не решался выходить первым. Тревога и мелкий, едва заметный страх вновь оживали внутри.
- Ну что идём?! – наконец нарушила молчание Инна и решительно открыла левую дверцу.
Звонарёв вновь кивнул:
- Да, идём! – вытащил ключи зажигания и начал оживать.
Инна с наслаждением выпрямилась после долгой поездки и потянулась. Потягушечки отозвались похрустыванием суставов. Женщина поправила косынку, продолжая играть роль обычной и незаметной дачницы, подтянула джинсы и зачем-то звонко хлопнув в ладони первая направилась к дому.
Звонарёв закрыл машину и проверив добросовестный отзыв сигнала медленно пошёл вослед Инне.
Подъём оказался лёгким, несмотря на крутой склон, густо поросший кустарником с прорезывающими тонкий земляной покров острыми серыми скалами.
Широкие въездные ворота таили в себе узкую калитку, сквозь которую мог просочиться только один человек.
Коля вынул из внутреннего кармана связку из пяти ключей и отыскав нужный вставил его в едва заметную замочную скважину. Замок провернулся легко, хозяева следили за состоянием своего дома…
