Дорога была пустой. Уже третий час он ехал, не встретив ни одного автомобиля. Тонкая полоска асфальта тянулась сквозь выгоревшие поля, исчезая где-то в утреннем мареве.
Радио ловило только шипение. Он крутил ручку частот, будто по привычке, но не вслушивался. На пассажирском сиденье лежала карта, исписанная пометками — какие-то точки, номера, стрелки.
Он приоткрыл окно. В салон ворвался запах пыли и нагретого железа.
Где-то впереди, на горизонте, белела вышка — ещё одна. Он вздохнул, словно увидел старого знакомого, и прибавил газу.
Подьехав к месту .
Мужчина вышел из машины. Воздух здесь был странно плотным, как будто мир затаил дыхание. Он вдохнул — сухо, тепло, с привкусом пыли и старого металла.
На нём была потёртая коричневая кожаная куртка, под которой виднелся выцветший чёрный свитер. Джинсы — с накладными карманами, заплатками, нашивками — как солдатская память. Обувь — чёрные кроссовки с плотной подошвой, сбитые, но крепкие.
Он обошёл машину, заглянул в багажник. Пара инструментов, свернутый шланг, канистра. Всё по списку. Он захлопнул крышку и прислонился спиной к двери.
Ветер прошелестел травой, словно кто-то пробежал мимо.
— Не знаю, на что я надеюсь, — пробормотал он себе под нос. — Наверное, всё ещё надеюсь кого-то услышать.
Радио внутри машины продолжало тихо шипеть. Он повернулся к далёкой вышке — она мерцала на фоне солнца, как гвоздь, вбитый в небо.
Он снова сел за руль и поехал вперёд, к ней.
Ворота были распахнуты, как будто кто-то ушёл в спешке и не закрыл их. За ними тянулся короткий бетонный подъезд к зданию с облупленной серой краской и высохшими надписями. Металлические конструкции гудели от жары, словно насвистывали друг другу последние новости.
Он остановился прямо у входа, заглушил двигатель. Несколько секунд сидел в тишине, глядя на тёмные окна здания. Потом открыл дверь и вышел.
Подошёл к капоту, облокотился на него, не торопясь. Из нагрудного кармана куртки он вытащил старую, потёртую пачку сигарет. В ней оставалось всего несколько штук. Он достал одну, сунул в губы и прикурил от зажигалки с исцарапанной латунной крышкой.
Затянулся. Дым обволок лицо, ушёл вверх, растворяясь в жарком воздухе.
Он не торопился заходить внутрь.
— Если кто-то здесь есть, самое время выйти, — сказал он вслух, даже не особо надеясь.
Никто не вышел.
Он отбросил окурок в пыль и подошёл к двери. Крупный логотип станции почти исчез под слоем грязи. Только буквы "ЭНЕР" угадывались на табличке.
Он нажал на ручку. Дверь поддалась со скрипом.
Внутри пахло гарью, пылью и ржавчиной. Свет пробивался только через высокие, замутнённые окна, окрашивая помещение в тусклый жёлто-серый цвет.
Он прошёл по узкому коридору, направляясь к щитовой. Металл стен дрожал от вибрации — что-то работало, жило, бурлило под полом.
На стене висел старый постер: девушка в каске, улыбается и держит табличку: «Энергия — это жизнь!»
В глазах защипало.
И в этот момент нахлынуло.
Она стояла у окна, босая, с чашкой кофе в руках. На ней — его старая рубашка, немного великая, с закатанными рукавами.
Солнце золотыми прядями струилось сквозь полупрозрачные шторы, вырезая вокруг неё мягкое, нереальное сияние.
Она повернулась к нему через плечо, улыбаясь.
— Ты так храпел, что даже радио молчало.
Он усмехнулся, подтянулся в кровати, положил руку под голову.
— Радио уважает личное пространство.
Она засмеялась, сделала глоток. Потом вдруг замерла, смотря куда-то в окно, и, не оборачиваясь, тихо спросила:
— Если однажды... все исчезнут, ты останешься со мной?
Он не сразу ответил. Просто смотрел, как утренний свет танцует в её волосах.
— Конечно, — сказал он наконец. — Я даже не подумаю исчезнуть.
Она кивнула, будто этого ответа ей было достаточно.
А потом... всё исчезло.
ВУУУУУУУУУ!!!!
Сирена вспорола воздух, как нож ткань. Красная лампа на стене начала вращаться.
Воздух задрожал. Металл заскрипел.
Он сорвался с места и побежал по коридору к центральному пульту. Дверь с трудом поддалась.
Внутри было душно, как в духовке. Над головой потрескивали провода, один из трансформаторов мерцал. Термометр на панели дрожал — стрелка зашла в красную зону и... стекло треснуло, расползлось паутиной.
Он сорвал крышку с аварийного рубильника, под ней был слой пыли и жирной копоти.
— Держись, — выдохнул он и рванул рычаг вниз.
Всё произошло за секунду:
— ИСКРА,
— звук резкого электрического шипения,
— всплеск жара,
— и тьма.
Свет погас. Всё стихло. Только его тяжёлое дыхание звучало в полной темноте.
Он опустился на колени, подождал, пока сердце сбавит темп. Потом встал, потянул рукав — ткань на локте подгорела, кожа вспухла от ожога.
— Тупо… — выдохнул он.
Станция молчала, как мёртвый зверь. Он вышел, прикрыв глаза от солнца.
Подошёл к машине, прислонился к двери, склонился к боковому зеркалу.
Отражение было чужим.
Щетина, засохшие капли пота на шее, и тёмные мешки под глазами, как следы от ударов. Он не помнил, когда последний раз спал по-настоящему.
Достал пачку сигарет, щёлкнул пальцем по дну. Осталось три.
Он вздохнул, убрал обратно.
Охранная будка привлекла взгляд. Маленькая коробка за забором.
— Может, повезёт, — сказал он и пошёл туда
Дверь была приоткрыта. Внутри — мусор, газета от позапрошлого года, старый чайник.
Он перерыл ящики, заглянул под стол. Почти сдался — и тогда, под рацией, нашёл пачку сигарет. Пожеванную, но с парой штук внутри.
— Бог есть, — сказал он с кривой улыбкой.
В этот момент раздался звук двигателя.
Он замер.
Глава 2 кто ты незнакомец ?
Быстро спрятав пачку в другой карман .
Где-то вдалеке — за холмом, по направлению к трассе. Он вышел наружу, прикрыв глаза рукой от солнца.
Автомобиль. Тёмный. Быстрый. Мелькнул между деревьями
От чего он бежит?
Чёрт… — выдохнул он. — Кто ты?..
Он сорвался, побежал к машине. Сел, завёл — мотор взревел. Он вдавил педаль в пол, колёса сорвались с места.
Машина впереди быстро исчезала. Она въехала в заброшенный город, и через мгновение звук её мотора исчез.
Он влетел в город, пересёк заржавевший знак с обвалившимися буквами:
"П…льноград"
Он въехал в город… Пусто.
Ни машины. Ни следов. Ни звука.
Он вышел из машины, долго смотрел по сторонам.
— Показалось? — спросил сам себя.
И даже не стал отвечать.
Мёртвые перекрёстки.
Пыль на лобовых стёклах машин, оставленных навсегда.
Магазины с выбитыми окнами.
Газеты, скомканные ветром, ползли по дороге.
Он пошёл вдоль дороги. Пустая кофейня. Детская площадка, где качели раскачиваются сами.
Остановился.
— Не могло же… — выдохнул он.
Он обошёл несколько улиц, заглядывая за углы, будто та машина могла просто прижаться к бордюру и исчезнуть.
Он снова подошёл к своей машине.
Руки дрожали.
— Может, показалось…
Сел за руль.
Повертел ключ в замке, но не заводил мотор.
Посмотрел в зеркало.
Снова увидел себя: тот же взгляд, те же мешки под глазами. Только теперь в нём было больше… чего?
Надежды?
Или страха, что он начал сходить с ума?
Достал сигарету. Медленно закурил.
Он затянулся, глядя в пустоту улиц.
Вдох.
Выдох.
И вдруг —
Звяканье стекла.
На секунду он перестал дышать ,
Где-то слева, за домами — короткий, чёткий звук разбившегося окна.
Затушив сигарету .
Завел машину ,медленно тронулся вперёд, будто боялся спугнуть тишину.
Улицы стали теснее. Дома нависали, как гигантские тени. Брошенные велосипеды, порванные афиши на стенах. Он ехал медленно, мотор рычал, как зверь на цепи.
— Ну же… — пробормотал он и нажал клаксон.
Глухой звук пронёсся по улицам.
Пару раз он посигналил — раз, ещё раз — будто звал.
— Кто-нибудь…
И вдруг —
— ЭЙ, ПРИДУРОК НА МАШИНЕ! АУ!
Сердце ухнуло.
Он заглушил двигатель, и тишина обрушилась, как волна.
Сердце стучало глухо и громко, как будто внутри него бился барабан. В унисон шагам судьбы.
Он медленно открыл дверь. Вышел.
Перед ним — улица.
В проёме между двумя зданиями — фигура.
Девушка!?
Солнце било из-за спины. Слепило. Он прищурился, прикрыв рукой глаза, щурился, словно пытаясь выцарапать из света правду.
