Половина загона хорошо освещена, но другая в тени. Я не сразу замечаю, что там кто-то есть, пока шейх не заходит в загон и громко говорит что-то на арабском. Из тени выходят две женщины. Одну я узнаю сразу. - Триша? - удивленно говорю я. - Вот уж кого не ожидала. - Привет, Тэн. Она подходит, обнимает меня и мы целуемся. Она не выглядит удивленной, разве только чуть смущенной. Это меня интригует. - Для вечеринки рановато, - говорю я. - Ну...это не вечеринка. Просто...я развлекаю мистера Аль-Гариба. Мне кажется или она покраснела? Тут к нам походит вторая женщина. Она совсем молодая и...она красива! Темные прямые волосы, собранные в пучок. Миндалевидные черные глаза. Алые губы, похожие на бутон цветка и носик словно выточенный из слоновой кости. Я смотрю на неё и чувствую, что влюбилась с первого взгляда.
Наверное в моем лице что-то сразу проступает, потому что она приветливо мне улыбается, но не говорит ничего. Хаммад что-то говорит ей на арабском, она почтительно складывает руки на груди и кланяется. Затем идет к одному из пони, берет его за поводья и уводит в соседний загон. Затем возвращается и тянет за собой что-то вроде шкафчика на колесиках с рейкой и вешалками для одежды, на двух вешалках висят две черные кожаные куртки. Хаммад отходит в сторону и не спеша начинает раздеваться. Красавица забирает его одежды, вешает их на вешалки, затем подходит ко мне.
- Я Сабира, - говорит она с акцентом. - Ты Тэн, я знаю. Сейчас ты будешь служить господину. Здесь нет кресла испражнений, потому он будет полусидеть у тебя на лице. Ты будешь поддерживать его снизу, сидя на соломе - она теплая. Все эти слова девушка произносит твердо и без тени улыбки. Она молчит какое-то время, а затем произносит. - Твоя подруга будет совокупляться с конем. Сказав это, Сабира гладит меня по щеке и говорит. - Раздевайся. Не знаю, что на меня находит, но не могу удержаться. - Ты красивая. - Понравилась тебе? - Сабира произносит это равнодушно. - Ты же заметила, - отвечаю я. - Я не вяжусь с женщинами, - Сабира качает головой, но что-то в её тоне не позволяет мне поверить, что это от ворот поворот.
Не спеша раздеваюсь и когда на мне остается только бюстгальтер и трусики, Сабира спрашивает: Ты ешь кал господина, каков он на вкус? Я отвечаю честно. - Это кал. Главное не вкус, а чувства. Её реакция меня волнует - бутончик губ вздрагивает, а ноздри раздуваются. По прекрасному лицу пробегает тень, а затем краска. Она взволнована. Но чем? Я полностью обнажаюсь. К нам подходит голая Триша, снимает с вешалки одну из курток и надевает, не застегивая. У Триши широкие толстые бедра и есть немного лишнего веса, но совсем чуть-чуть. Сабира тоже быстро раздевается. Её красота ударяет меня как кнутом, я начинаю тяжело дышать.
Сабира понимает это и проходя мимо, касается меня бедром. Значит она не против вязаться со мной? Нагая Сабира тоже накидывает куртку и развешивает всю нашу одежду -мою и Триши. Из шкафчика она достает большой фужер. И говорит мне: половину выпью я. Хаммад походит к нам и делает знак. Мы обе понимаем его и встаем на колени. Сабира подносит фужер к набухшему члену шейха и струя мочи с журчанием начинает литься. На этот раз моча светлее, но запах чувствуется. В этот раз он не требует от меня вдыхать газы из его ануса во время мочеиспускания, но впрочем он и не пукает. А так же сам прерывает мочеиспускание. Сабира отпивает небольшой глоток и очень чувственно облизывает губы. Я хочу ее всем своим существом.
Она встает с колен и делает мне знак тоже подняться. - Мы будем вдвоем служить господину, - говорит она мне. - Ты будешь глотать кал, я - пить остальную мочу и он будет опираться мне на плечи, сидя на твоем лице. Садись и сдвинь ноги. Я делаю как она сказала. Хаммад подходит, поворачивается ко мне задом, переступив, через мои ноги и слегка приседает. Я говорю чему чуть выше или чуть ниже. Хорошо, что я небольшого роста и мне не надо откланяться назад, я лишь немного отклоняю голову, когда мужской зад садится на лицо и анус оказывается над ртом. Я опираюсь на пол одной рукой, второй обнимаю бедро Хаммада. Я не вижу, но понимаю, что он наклонился вперед. Слышу дыхание Сабиры и ее рука гладит мою, прежде чем так же обнять бедро мужчины. Открыв рот, я работаю языком, втыкая его в анус.
Наконец газы выходят прямо мне в рот. В этот раз запах не такой тяжелый. Это приятный сытный пердеж. Я начинаю возбуждаться. Кал начинает выходить быстро, он мягкий и я сразу глотаю. Слышу приглушенное журчание и звуки глотания - Сабира пьет мочу прямо из члена. Хаммад заканчивает испражнение быстро по сравнению со вчерашним. Так же последнюю порцию я оставляю во рту. Хаммад и Сабира смотрят как я не спеша втягиваю мягкий, липкий кал, специально для них (для нее еще больше, чем для него) жую и глотаю. Замечаю, что глаза Сабиры сияют как звезды. Ее грудь тяжело поднимается и опускается. Если это не возбуждение, то что?
Затем Хаммад снова приближает зад к моему рту и я тщательно его вылизываю, чтобы ни следа кала не осталось. Затем он поворачивается к Сабире, знаком велит ей встать и что-то негромко говорит на арабском. Сабира походит ко мне, берет за руку и ведет за собой в темную половину загона. Хаммад идет за нами. Мы заходим в большое неосвещенное помещение. Сабира щелкает невидимым выключателем. Там тоже все застелено соломой, но запах навоза и пота сильнее. В стене какая-то деревянная строганая доска, как перила, но прямая вдоль стены. Сабира выходит и возвращается, ведя на поводу пони. За ней входит Триша. Триша нагибается и Сабира проводит пони рядом с ее задом.
Поначалу ничего не происходит. Когда пони проходит в третий раз он начинает ржать и бить хвостом. В четвертый он топчется и ржет дольше. Его член начинает распрямляться. Сабира отпускает пони и он убегает в угол. Хаммад встает сбоку от нас и хлопает себя по бедрам. Сабира берет меня за руку и подводит к нему. Она садится на колени и обнимает его левое бедро, я так же сажусь справа. Триша подходит к перилам, берется за них, широко расставляет ноги и нагибается. Пони с ржанием подбегает к ней и вдруг встает на дыбы, забрасывает передние ноги ей на плечи и его член начинает тыкаться ей в промежность. Поначалу несколько раз промахивается. Когда огромный член наконец находит цель, Триша испускает крик. Навалившись на женщину, пони победоносно ржет и совершает толчки.
Зрелище пугает и одновременно дико возбуждает. Триша кричит и стонет - в этих звуках смешаны боль и наслаждение. Я прижалась щекой к бедру Хаммада и не сразу понимаю, что Сабира держит меня за левую руку. Но вот пони кончает и спрыгивает с Триши. Она, пошатываясь отходит от перил. Лошадиная сперма вытекает из ее расширившегося влагалища и сама Триша, не сдерживаясь, ссыт, а моча течет по ее босым ногам. Голый Хаммад идет к ней, обнимает за плечи и что-то говорит на ухо. Они уходят. И тут Сабира обращается ко мне. - Хочешь заняться со мной любовью? - Да, хочу. - отвечаю, не думая. Она встает, подводит пони, хлопает его по заду и прямо передо мной конек наваливает кучу навоза. Потом Сабира делает то, что удивляет меня. Она поднимает его хвост и проводит лицом и языком по анусу. Кивком предлагает мне сделать то же. Вкус лошадиного говна интересный - оно пахнет травой, хотя и говном тоже. Сабира обнимает меня и страстно, взасос целует.
Потом говорит - Подожди. Уходит и приводит здоровенного жеребца, который наваливает огромную кучу. Она уводит его, возвращается и говорит. - Самый хороший секс - в теплом лошадином навозе. Иди ко мне. И мы вдвоем ложимся в теплую пахучую кучу... Не знаю сколько прошло времени. Я устала от оргазмов. Мы лежим, сплетясь руками и ногами и Сабира рассказывает о себе. - Я двоюродная племянница шейха. И еще я его рабыня. Я стала ей добровольно. Мне двадцать шесть и я ветеринар. Он редко берет меня. И всегда только в зад. Так я открываю для себе еще одну грань наслаждений в этом мире Тысячи и одной ночи. А сколько их еще есть...
