Сантехника Василия не было на месте, ушел на вызов или просто запил в очередной раз. В бойлерной
стоял столик за которым шпана со слесарем рубилась в домино и нарды, в углу шипела вечно дырявая труба центрального отопления. Было сыро, парило, пахло подвальной плесенью.
— Сюда! — позвал Шишак, проходя в соседнее, полутемное помещение. Хасан и Коробка сели за стол, достали сигареты и карты, бойлерка наполнилась запахом горелого табака.
Разметав клубы руками и закашлявшись, Ольга несмело шагнула к Шишаку, с опаской заглядывая в темные проходы подвала, тянувшиеся влево и вправо, темнота в них выглядела жуткой.
— Заходи, не бойся! — с приблатненным выговором позвал Шишак и Ольга Константиновна протиснулась мимо него через бетонный проход без двери.
Ещё шаг и она оказалась в почти жилой, но очень грязной комнате. Это было как раз то помещение, где находится подвальное окошко вентиляции. На полу помещения лежал абсолютно грязный матрас, голые кирпичные стены были обклеены фотографиями из старых журналов, в основном на них были женщины и девушки. Стена под фотографиями был облита множеством желто-коричневых потеков, происхождение которых Ольге было неизвестно.
Шишак отцепил от потолка кусок пыльного и прокуренного пододеяльника и тряпка упала, заслонив помещение от бойлерки как ширма. Стало ещё темнее, пасмурная погода на улице почти не давала света. В полумраке остался только силуэт Шишака, который уже расстегивал ширинку брюк.
— Я буду смотреть на картинки, — указал на стену с фотками Шишак. — Дрочи пока не кончу, потом второй зайдет, — объяснил он, вывалив из ширинки свой бледный, подростковый член с тонкими синими прожилками на нём.
Ольга тяжело вздохнула и взяла член парня пальцами. Она не чувствовала себя униженной или смущенной, просто было ощущение того, что вернулась в юность, когда однажды отсосала парню с дискотеки на заброшке. Но это было всего один раз в жизни, он был красавчик и старше Ольги, ещё и алкоголь добавил смелости. Но сейчас, когда она зрелая женщина и мать, делать такое было как-то глупо на её взгляд.
— Начинай! — потребовал Шишак, увидев нерешительность Серегиной матери.
— Сережку больше не трогаете, так? — уточнила Ольга, опускаясь коленями на грязный матрас и подбирая полы пальто.
— Отвечаю тебе, никто его больше не тронет, — отозвался парень и снова уставился на задницу красотки в бикини, белеющую на стене.
Стоя на коленях, сбоку от парня, Ольга поудобнее взялась за привставший член гопника и начала качать его рукой. Юных хуев она не держала в руке уже очень давно и наощупь этот был странным, в сравнении с мужским. Гладкий, бледный, не мясистый, а просто упругий стояк.
Но он тоже был теплым, тоже твердым, такой же, как и все те, которые трахали Ольгу Константиновну когда-то. У неё было около десяти мужчин за жизнь, с тремя она была в отношениях, с одним в браке, остальные — случайные или непостоянные связи. И в последние годы из-за работы, подрастающего сына и дел, совсем не было времени на такие глупости как секс или романтические увлечения.
«Потом поживешь» — утешали подруги, — «Потом нагуляешься напоследок. Молодые знаешь как зрелых любят? Уууу!
Повидаешь ещё потрахушек!». Но годы шли и шли, а потрахушек видно не было.
Прикосновение к члену хулигана, вместо отвращения и унижения вдруг вызвало в теле усталой Ольги желание.
Глупое, безрассудное, такое же как тот отсос за кулисами клуба, когда она была ещё юной и красивой девчонкой с мечтами о будущем. Навязчивый образ того паха, в который она стучалась носом, натягивая горло на стояк и хрипя, возвращался к Ольге здесь, в сыром подвале.
Задумавшись, она дрочила парню всё быстрее, уже громко хлопая рукой по его необросшим, сморщенным яйцам. Шишак медленно прогибался, пытаясь сосредоточиться и кончить на фотки баб.
По мнению всей троицы, дрочка от девок была самым безопасным видом шантажа. Знакомый сиделец, дядь Лёша «Храп», пояснил за жизнь, и за то, что трахать баб нельзя, так как можно влететь за износ. И в рот давать тоже нельзя, так как и это попадает под насилие, а вот заставить подрочить — можно и нужно, если прижало, заявить тут будет не на что, ведь она сама всё делает.
«Пацаны», — поучал Храп. — «Просто подпаиваете бабу, даете ей в руку свой конец и она сама задвигает, дрочить начнет! Вот я у тебя перед глазам хлопну! ХЛОП! Ты моргнул, правильно?! Вот и баба, как член возьмет, дрочить начнет, на рефлексах, ебта!»
Тем не менее, несмотря на советы профессионального пикапера Храпа, Ольга Константиновна была всего лишь третьей женщиной, кто наяривал парням рукой в этой темной и сырой комнатушке.
До неё была жопастая Маринка из кулинарного техникума, которую обманом раздели, посадили на бутылку и сфоткали по пьянке. Дрочила в подвале за эти фотки, а потом сразу переехала с родаками в другой город от стыда.
И была тут ещё одна синявка, которую притаскивал дядь Вася сантехник. Сам слесарь отъебал синявку в презике, но гандонов больше не было и он отговорил пацанов ебать шалаву, даже в рот ей давать было опасно по его словам. В итоге она тоже просто подрочила всем троим, под угрозой пиздюлей. Куда потом делась алкашка — неизвестно, а желание пацанов повторить приятный опыт никуда не пропало.
— Не можешь кончить, Стас? — вдруг спросила Ольга Константиновна, глядя на лицо парня. Она сама была уже вспотевшей, золотистые влажные пряди волос лезли в лицо и она раздраженно сдувала их, продолжая работать рукой в паху гопника.
— Да хуй знает! — не отводя глаз от фотки на стене, быстро ответил Шишак. Он облизнул пересохшие губы и снова уставился в промежность девушки, укрытую полоской бикини. — Че-то не получается, ну! Вроде настроился, а чё-то не идет, бля! — выдохнул он, после долгой задержки дыхания от усердия.
Ольга Константиновна дышала всё чаще, глядя на твердый член в своей руке и ощущая его напряжение пальцами. Стояк был выгнутым и упругим, розовая залупа то вылетала, то снова пряталась под слоем бледной кожи. Шишак часто плевал, пытаясь наслюнявить хуй, и его плевки не раз попадали на ладонь Ольги, стекая на её запястье,
под рукав серого пальто.
За грязной, пожелтевшей тканью пододеяльника, слышались голоса Хасана и Коробки, они шлепали картами по столу и протяжно выдыхали струи серого витиеватого дыма. Вонь от курева вытягивало в вентиляционное окошко и некурящая Ольга часто покашливала от запаха гари.
Но даже сквозь табачный дым, она ощущала как пахнет залупа гопника, как от неё несёт возбуждением и душной влагой мужских феромонов.
— Опять сбился, сука... — выдохнул над головой Шишак и опять сосредоточился. Пальцами и ладонью Ольга Константиновна ощутила, как он пытается напрягать бледный член, думая о ебле.
Ей было легко представить, как она ложиться спиной на грязный матрас, снимает с себя штаны и трусы и раздвигает ноги под тремя молодыми подонками. Как охая под неумелыми фрикциями гопоты она смотрит в узкое окошко вентиляции и видит половинки ног прохожих. А может, если застонет ещё громче, то кто-нибудь любопытный заглянет в окошко и увидит, как её трахают будто матрасную шалаву. Сливают ей в скользкую пизду без гандонов, со смехом уступая очередь следующему ёбарю.
Но тут нельзя было так себя вести, это соседний квартал и заработать подобную репутацию Ольга, порядочная женщина и мать одиночка — просто не имела никакого права. Надо взять себя в руки, спокойно всем доделать и успокоиться. Забыть про глупости и заниматься жизнью...
Вот именно с этими мыслями, Ольга прислонилась плечом к желто-коричневым потекам засохшей на кирпичах спермы и придвинулась ртом к хую пыхтевшего над головой гопника.
— Может так быстрее будет, повернись немного... — облизнув губы, шепотом попросила Ольга Константиновна. Не совсем понимая, что она собирается сделать, Шишак повернулся и тут же ощутил, как его хуй погружается во влагу женского рта.
Сережкина мать не теряла над собой контроля от возбуждения, всё было иначе. Ольга действительно взяла хуй в рот только для того, чтобы быстрее доделать процедуру. Вряд-ли старшеклассник чем-то болен и бояться тут нечего особо, поэтому женщина устроилась поудобнее, привалившись спиной к стене и задвигала головой.
Но с этого момента и изменилась вся её жизнь.
Воспоминания о том, как тощий Володя, нач. гаража на заводе, ебал её в рот, своим тощим длинным хуем с массивной залупой, моментально накрыли Ольгу Константиновну как шквал. Она вспомнила, как худой и пропитый начальник использовал её как хуесоску, приглашая на к себе на работу под разными предлогами, чтобы просто дать в рот.
Она вспомнила, как её затылок проваливался между железных стоек на спинке старой советской кровати, как толстая залупа душила её, затыкая собой горло. Как Володька имел её пухлые губы своим стояком, будто это была пизда или задница, а не рот.
«Давай ещё разок!» — каждый раз после проеба горла Ольги, ухмылялся работяга и сползал по её пышным грудям вниз, протаскивая упругий стояк между грудей, по животу и лобку.
Вспомнила, как тяжелый стояк пружинил под возбужденный лобок и сладко проводил залупой по клитору. Они с Володькой сливались в жарком поцелует и крепкий хуй заталкивал мощный набалдашник в промокшую вагину
