Я был доволен собой. Оставалась только мать…
Перенеся мать в её комнату, я тут же осмотрел её. Несмотря на явные побои она была великолепна.
Грудь третьего размера, золотистые пышные волосы, уложенные в причёску, она всегда ими гордилась, пышные губы, небольшой животик. О том что находиться под шортами я и думать не смел.
Я решил привести её в порядок, пока она «спит». Омыв её тряпкой от пыли с чердака, я привёл в порядок косметику на лице. Использовал для губ яркую красную помаду.
Я сидел рядом и смотрел на неё, не успевая насмотреться. Она была такая спокойная, ласковая и безмятежная.
Желание нарастало. Я придвинулся к её лицу, еле коснулся одной из щёк языком. Ответа не последовало. Её вкус, был не забываем. Приподняв футболку, я увидел томные груди. Когда-то я сосал одну из них. Мне хотелось вновь прикоснуться к ним, почувствовать вкус молока, нежность и спокойствие.
Осторожно потрогав один из сосков, я невольно потянулся ниже.
— О... Боже, Я больше не могу.
Расстегнув ширинку шорт, я увидел чёрный нарост из волосков, которые закрывали обзор. Несмотря на это, моя ладонь шмыгнула туда, где почувствовала влажное и мягкое нутро. Откуда я когда-то появился на свет.
От моих ласк мама пришла в себя. Она непонимающе оглядела свою комнату и увидев меня шебаршащего у неё между ног, тут же дёрнулась, попытавшись отстраниться от меня.
Я достал руку из её трусов, обнюхивая её.
— Мерзавец! — крикнула она на меня, резко встав и выбежав из комнаты. Я погнался за ней.
Добежав до кухни, она увидела подготовленную мною картину. Она замера словно остолбенев.
Я схватил её за горло рукой, приговаривая не кричать. Она как могла пыталась вырваться, но в этот раз я был сильнее, я смог поднять её и отведя в ванную, сковать, привязать руки и ноги к батарее, засунув мочалку рот как кляп.
На счёт соседей я не волновался, у нас тупо их не было. Все либо уехали, либо померли. И все же боялся, что мать убежит от меня.
ГЛАВА II. Во тьму
Долго оставаться в квартире было нельзя. Да и потом Михаил с Григорием начали уже ощутимо вонять.
Я перебрался на полузаброшенный участок вдалеке от квартиры. Этот участок с небольшим домом принадлежал моему деду, отцу матери. Когда он помер, мать не возвращалась сюда, а тем более не хотела переезжать и с тех пор участок в запустении. На ремонт дома потребовалось бы много времени, однако у дома был плюс. Он находился на окраине посёлка, где никто не мог меня потревожить.
Ещё одним приятнейшим сюрпризом, я бы сказал подарком судьбы, оказался найденный мной сначала поземный лаз, а затем и подземный бункер, состоящий из двух комнат. Стены были обшиты сталью, поролоном и деревом, что означало полную изоляцию из вне. Это было отличное место для моей мамы.
Теперь я понимаю почему моего деда считали безумным — на самом деле он и был таковым.
Почти неделю я работал не покладая сил, я почти не чувствовал усталости, приходя сюда рано утром я трудился до самой ночи, возвращаясь в квартиру покормить мать. За это время, она несколько раз пыталась сбежать.
Мне же удалось провести какое никакое электричество, повесив по лампочке на комнату, камеру наблюдения и настроить громкоговоритель. Я должен был всегда знать, чем занимается мать и говорить с ней.
В одной из комнат, запирающееся на две железных двери, я обустроил спальню-туалет. Притащив кровать, небольшой столик и ведро, для нужд.
Почти всё было готово для переезда.
Спустя несколько дней, я вспоминаю мою первую ночь с ней. Я только занес её в комнату, она тут же оглянувшись застыла на мне взглядом, её глаза расширились, смотря на меня всем ужасом что у неё был. Я лишь улыбнувшись в ответ, показал ей кровать и ведро.
— Ты псих! Сволочь! Изверг!
Наша первая ночь была не забываема. Мама по-прежнему сильно брыкалась. Я хотел любить её, но она не позволяла мне ничего сделать, поэтому мне пришлось пристегнуть её руки к кровати, поставив на четвереньки. Она умолял меня остановиться, но мне нужно было другое.
Наконец, спустя 20 безнадёжных минут, она так и не смогла меня возбудить, и мне пришлось засовывать в её волосатую щель свои пальцы.
Она начала охать и ахать.
Когда же член поднялся, я, не раздумывая вошёл в неё. Я видел, как Григорий и Михаил «дружили» с ней, я хотел так же. Схватив её за волосы, я прижался к ней, усилив темп. Её грудь билась об мою руку, держащуюся за её тело.
В какой-то момент она стала просто на просто звать на помощь, я знал, что её никто не услышит, но она просто отвлекала меня. Пришлось засунуть ей кляп, дополнительно обвязав его верёвкой вокруг головы.
Первый раз я не сдержался и кончил в неё. В тот момент она разрыдалась. Но несколько ударов по голове, и она тут затихла.
Не помню, когда был второй раз, я перестал считать. Я приходил к ней, утром и вечером и брал её.
Из фильмов с кассеты я узнал слово «трахать» и «ебля», не зная, что они точно значат, я стал говорить матери при заходе к ней, что сейчас будет ебля. Она тут же сжимала руками колени, пытаясь отстраниться от меня, и всегда получала несколько оплеух.
В какой-то момент я решил побрить её, уж больно её волосы кололи меня внизу. Да и потом, в фильмах, девушки были гладкими. Она долго сопротивлялась, но завидев у меня нож тут же утихомирилась.
— Боже, пожалуйста перестань. Я не больше не могу!
Это было совершенно другое удовольствие. Я мог свободно гладить её ладонью, мне было интересно разглядывать её щелку, засовывать туда плацы, вкушать её солоноватый привкус.
Поднимаясь наверх, я порой думаю. Правильно ли я поступаю с ней, вспоминаю что она меня родила, затем своё детство, думаю про темную и светлую сторону. Однако спускаясь вниз, будто что-то давит на меня, я смотрю камеры и вижу полуголую женщину, вот она сидит на кровати, вот метается по комнате, вот она над ведром. Мне нравится смотреть, когда она над ведром. Я даже просил её несколько раз при мне ходить в туалет.
Я каждый раз смотрю и не могу устоять. Я резко вхожу в комнату, дергая её за волосы, наматывая их на свой кулак и кидаю её тело на матрас. Она каждый раз кричит, прося остановиться и прекратить, но каждый раз выдерживает. Выдерживает, когда я кусаю её соски, когда с силой хватаюсь за её обвисшую кожу по бокам, когда ладонью бью по лице или заколачиваю свой член в её вагину.
ГЛАВА III. Месть
— Почему ты никогда меня не любила?
Я голый сижу на кровати, мой член снова упал, рядом повернувшись к стенке лежит моя мама, она тихонько хнычет. Я смотрю на её задницу, моё легкое прикосновение к ней, мать тут же дергается.
Мне в голову начинают приходить развратные мысли, они появляются одна за другой.
Уже месяц прошёл как я с мамой. Я все чаще бываю здесь с ней, не хотя, возвращаясь на поверхность, за продуктами. Я установил телевизор почти под самым потолком, чтоб мама не смогла достать.
Я включаю ей фильмы, когда меня нет рядом, те самые с кассет для взрослых. Особенно мне нравятся, где написано слово «BDSM», не знаю, что оно значит, но я уже давно вынашиваю планы поиграть с мамой как играют в этих фильмах. Я купил для этого всё необходимое: масло, свечи, цепи, крюки, некоторые штуки я собрал сам, так как в нашем селе нет специальных магазинов, в т.ч. вибрирующее яйцо и палку, напоминающую член.
Я придумал, что буду включать фильм и повторять за ведущим.
Но сначала я решил подготовить маму. Я принёс тазик и мочалку, сначала я сам хотел мыть её, но мама сама решила ополоснутся, я лишь держал её волосы, пока она терла лицо. Я принес часть её косметички и бельём с квартиры.
Мама думала, что мы пойдём куда-то, может быть даже наверх, а потому усиленно наряжалась. Однако мне нужно было чтоб она одела только чулки и некоторые украшения, они возбуждали меня.
В итоге мама выделена прекрасно: золотистые пышные волосы, бледноватое тело, чёрные чулки, в глаза бросалась красная помада и тушь на ресницах.
Я тоже подготовился, одевшись почти как в тех фильмах, чёрные трусы и носки, натянул берцы, на лицо одел маску.
Мать сидела на кровати ожидая чего-то. Заметив меня, мой костюм, она тут же залезла на кровать, в ужасе пытаясь понять, что происходит.
Я же выложил на столик все инструменты что купил или сделал сам.
Мама с глазами по пять рублей посмотрела на них.
— Сегодня будет вечер BDSM! — заявил я.
Она видимо что-то знала об этом и тут же прижалась к стенке. Затем резко поднялась, встав на колени и прижалась к полу, протягивая к моим ногам свою руки.
— Молю! Не делай этого! Что угодно, но только не это! — со слезами на глазах она начала выть.
Её тушь потекла, что сильно раздосадовало меня.
— Встань! — крикнул я ей, но реакции не последовало. Я включил фильм, там как раз начиналась порка. Я тут же схватил плеть, сделанную мною из нескольким ремней, и ударил её по спине. Красная волна как ожог разошлась по ней, она упала на спину с сильным криком.
Отхлестав её по груди несколько раз, я попал концом плётки ей между ног, её щель была вся красная, она корчилась несколько минут от боли.
Выкинув плётку, я посмотрел на телевизор, там во всю происходило действо. Я достал оголённый провод и подключив его к транзистору стал шарахать короткими ударами по матери.
Она металась по комнате, стараясь отбиваться, особенно красиво было смотреть, когда ток проходил по соскам. Я опускался ниже, смотря на её не наигранную реакцию, дойдя до её вагины и засунул провод в неё, она тут же завопила. Отчего мне пришлось держать её за горло.
Когда я отпустил, она упала без создания на кровать. Я понял, что это нужный момент.
