— Ладно, уговорила. Но не плати за меня. Я, может, и безработный, но пока ещё не бедствующий.
***
Кофейня оказалась в узком переулке, снаружи почти незаметная — тёмное дерево, матовое стекло, вывеска в виде стаканчика и какое-то незапоминающееся название. Внутри — приглушённый свет, тихая инструментальная музыка, запах корицы и свежей обжарки. Один столик у окна был свободен, и Рита сразу пошла к нему, как к хорошо знакомому другу, по пути оглашая:
— Альбина, привет! Мне латте с карамелью!
Игорь остановился у стойки, пробежался глазами по табличке с ценами и заказал капучино — единственное название, которое было ему хоть немного знакомым, привычным, без выпендрёжных хипстерских оттенков. Без сиропов, ибо они ему тоже были неизвестны и непонятны. Он крайне редко пил кофе и не имел обыкновения ходить по кофейням.
Другое дело — чай. Для Игоря чай был неотъемлемым напитком, как для автомобиля — бензин. Два-три часа без чая — и мозг уже немного «плыл», терял концентрацию и упускал детали.
Когда Рите и Игорю принесли напитки, они поначалу молчали, каждый по-своему вглядываясь в чашку. Словно по ней можно было гадать. Наконец, Рита начала:
— Ты какой-то… мрачный.
— Не. Просто задумался.
— О чём, если не секрет?
Игорь застыл на несколько секунд, подбирая мысль, которую было бы не слишком стрёмно озвучить. Но такой не нашлось. Поэтому он брякнул первое, что пришло на ум, надеясь преподнести это как шутку:
— Да вот размышляю: то ли спасти мир, то ли уничтожить…
На лице Риты появилась лёгкая усмешка.
— Я знала, что айтишники могут спасти мир. Но чтобы уничтожить…
— Откуда ты знаешь, что я айтишник?
— Ты сам говорил, что провёл с техникой всю жизнь. Значит, наверняка айтишник. Или я не угадала?
— А, ну да. Точно.
Пауза. Глотки кофе. И только где-то за плечами — Йельшас. Он парил в воздухе и таращился на людей с видом ребёнка, которому обещали шоу фейерверков, но включили видео про налоговую реформу.
«Они пьют. Просто пьют. Рядом. Почему не прикасаются?»
«Потому что мы не порнхаб» — мысленно ответил Игорь.
«А что такое порнхаб?»
«Сайт. Образовательный.»
«Хорошо. Как на это посмотреть?»
«Успеется. Учись ждать.»
Йельшас фыркнул, но замолчал.
— Слушай… А ты вообще чем живёшь? Вне работы. Есть что-то кроме?
— Сложный вопрос, — задумался Игорь. — Бывает, компьютеры чиню. Иногда кодинг чисто для себя. Почти всегда — с музыкой.
— Мне как-то один препод говорил, что наушники — это способ заглушить внутренний голос, — вспомнила Рита.
— Хах. В точку.
— И от каких мыслей ты уходишь в музыку?
— Да если по-простому — «как мир докатился до того, что сейчас есть».
Рита не торопилась продолжать. Её взгляд стал внимательнее и серьёзнее.
— Похоже, ты думаешь больше, чем следует.
— Если думать меньше — в действиях легко утратить смысл.
— Хочешь сказать, что ты не утратил смысл? — девушка не сдержала появившейся ехидной улыбки.
Игорь ухмыльнулся. Приятно было услышать в голосе собеседницы эту полувопросительную усмешку — не злую, не издевательскую, а скорее подначивающую: «давай, раскройся ещё чуть-чуть».
— Не знаю, — сказал он после паузы. — В какие-то дни смысл — это просто вовремя лечь спать. Или успеть задачу к дедлайну и не сойти с ума. А в какие-то — хочется пробить потолок мира головой и посмотреть, что там наверху.
— А если там тоже потолок?
— Тогда будет больно.
Они оба усмехнулись — и в этой короткой, едва ощутимой синхронности было что-то — может, не волшебное, но по-человечески настоящее. Рита сделала ещё один глоток и слегка отодвинулась от стола, словно давала себе и ему немного пространства подумать.
— А ты? — спросил он. — У тебя ведь наверняка всё иначе. Ты явно не из тех, кто проклинает будильник и живёт на дошираках.
— Ага, — протянула она, — только на гречке.
— Гречка — это уже элитно, — с серьёзным видом кивнул Игорь. — Особенно если с соусом.
Рита усмехнулась, но не сразу продолжила. Внутри неё будто работал невидимый механизм, тщательно сортирующий слова по степени уместности. В итоге она выбрала не самую простую реплику:
— Я просто пытаюсь быть полезной. Иногда людям. Иногда миру. Иногда себе.
— И как часто доходишь до последнего пункта?
— Стараюсь не забывать про него. Но иногда, если честно… проще переключиться на что-нибудь внешнее. Чтобы не слышать свой внутренний голос, который нудит, как моя бабушка.
Игорь чуть покачал головой.
— Боюсь, я не очень умею переключаться. Только заглушать. Музыкой, кодом, случайными видео о том, как кто-то строит хижину в лесу из подручных материалов.
— Я тоже их люблю, — вдруг оживилась Рита. — Особенно, где всё ускорено и под расслабляющий эмбиент.
Игорь усмехнулся.
— Да, классика. Отдушина для тех, кто не может себе позволить отдохнуть.
Йельшас вздохнул где-то рядом. На этот раз молча. В его собственной ауре, если бы Игорь мог её видеть, играли сине-золотые переливы нетерпения и какого-то… уважения?
«Они очень странные. Очень разные. Но рядом. И это… приятно. Сложно. Не ярко. Но светло.»
В кофейне зазвучала новая мелодия — фортепианное переложение чего-то знакомого, почти детского. Снаружи медленно темнело.
— Хочешь, я провожу тебя? — спросил Игорь.
— Да, давай пройдёмся до остановки, — кивнула Рита.
***
Когда они вышли на улицу, вечер уже начал дышать прохладой. Они шли медленно, рядом, не прикасаясь. Но молчание уже не было тяжёлым.
Йельшас плыл позади, чуть выше, как воздушный змей на длинной нити. Он всё ещё ждал, но уже понимал: это не ожидание действия. Это ожидание доверия.
Когда они свернули в сторону остановки, Игорь негромко сказал:
— Спасибо тебе.
— За кофе?
— За то, что не сбежала.
Рита улыбнулась — по-настоящему, без защиты.
— А ты попробуй не пугать людей — тогда и не будут убегать.
