— Во-первых, ты была первой, кого я увидел занимающимся сексом, не в журнале, не в кино и не где-то ещё, а в живую и лично.
— Когда это было?
— Папе нужно было улететь, и он уезжал из лагеря. Ты была за домиком. Ты сделала ему минет. Она пожала плечами и смутилась.
— Я… эм… часто так делаю.
Она прикусила губу.
— Я питаю слабость к мужчинам в форме.
— Я постараюсь запомнить это, — легкомысленно сказал я.
— Но… как ты увидел? Я бы заметила, если бы ты слонялся поблизости”.
“Я не слонялся поблизости. Я прятался в кустах!” -“Чем занимался?”
“Наблюдал, как ты делаешь отцу минет, да! Но это к делу не относится”.
Я поднял еще один палец.
- Во-вторых, ты познакомил меня со Сьюзен, одной из лучших девушек в мире.… хм… феллатриксы.”
“Оральные ласки”.
Я изобразил возмущение.
“Не перебивай. На чем я остановился? О, да. Когда я впервые занялся с ней сексом, она сделала мне минет. После этого она сделала мне много минетов, но первый был довольно запоминающимся. Вот так!
Я показал третий палец.
“И последнее, но не менее важное: ты сама сделала мне пару незабываемых минетов. Я все еще думаю о том, что было в озере, когда я приняла тебя за Сьюзен.
“Мы поменялись местами в темноте”.
Она улыбнулась воспоминанию.
”Это было весело".
“Ммм, хммм". Так что, очевидно, ты ответственна за мою любовь к минету”.
“Могу я что-нибудь сказать в свою защиту?” “Если ты думаешь, что это поможет”.
— Ну, во-первых, я не знала, что ты будешь смотреть, как я делаю минет твоему отцу. Во-вторых, я познакомила тебя со Сьюзан не для того, чтобы она делала тебе минет. И в-третьих… почему, чёрт возьми, тебя так волнует, что тебе нравится минет?
— Это не так. Я просто хочу, чтобы ты знала, что это ты виновата в том, что я такой, какой есть.
— Я на это надеюсь. Я очень много работала, чтобы довести тебя до этого.
— И ты отлично справилась.
— Спасибо, — рассмеялась она.
— Не за что.
— Но я не удивлена, что ты такой, какой есть, — призналась она. — Мне нравится делать минет, так что, думаю, логично, что тебе нравится, когда тебе его делают. Я имею в виду, ты же не думаешь, что это совпадение, что две мои лучшие подруги — опытные минетчицы. — Феллатрисы, — поправил я.
— Нет, соски. Фелляция — это чинно и благородно. Я сосу член. — Её глаза сверкнули, и она ухмыльнулась. — Мне это тоже нравится. Я всё время об этом думаю. Как ты думаешь, почему мы вообще стали нудистами?
Это заставило меня остановиться.
— Э-э… Наверное, я всегда думал, что это из-за Сьюзан. Или из-за папы, потому что он хотел смотреть на женщин.
— Отчасти так и есть, — признала мама, — но этого бы не случилось, если бы я не сказала «да». И знаешь, почему я это сделала?
— Нет, но, наверное, могу догадаться.
— Чтобы я могла посмотреть на парней. И кстати, это напомнило мне кое о чём. Как думаешь, каково мне было видеть все эти члены и не иметь возможности «прикоснуться к ним»? Она задумалась.
— Ладно, на самом деле я многих из них трахала, но это не имеет значения.
— Подожди. Что ты имеешь в виду, говоря, что многих из них трахала?
— А кто, по-твоему, вербует новых свингеров в лагере?
Я моргнул и уставился на нее.
— Кто-то же должен. Обычно я проверяю женщин, но я ещё и делаю много тайных оральных ласк.
— Серьёзно?
— М-м-м. — Но не до тех пор, пока они не станут свингерами, верно?
— Нет, с обычными парнями.
— Например, с кем?
— Я не рассказываю о том, что было между нами. Я недоверчиво посмотрел на неё. Обычно я не была любопытной, но мне вдруг захотелось узнать, с кем она переспала. Я назвал пару мужчин из лагеря, которые не были свингерами. Она покачала головой в ответ на каждое из моих предположений.
«Подожди, — сказал я. — Ты хочешь сказать: «нет, я ему не отсасывала» или «нет, я не собираюсь рассказывать»?»
«Первое».
«Ага! Значит, если я в конце концов назову всех парней, о которых могу подумать, я буду знать, кому ты отсасывала, а кому нет».
«Верно».
«Так почему бы тебе не рассказать мне?» “Хорошо, - сказала она наконец, - если это так важно”.
Она старалась, чтобы ее голос звучал сурово, но в глазах плясали веселые искорки.
”Джон Эрикссон".
“Отец Манфреда?”
“Да. Они подумывали о том, чтобы стать свингерами, но Ингрид не была уверена, что справится с этим. Поэтому я отсосала ему, пока она смотрела. Она позволила мне кончить, ради него, но из этого ничего не вышло.”
“Да, могу себе представить. Не все созданы для того, чтобы быть свингерами. А кто еще?”
“Боб Нельсон”.
“Ювелир?”
“Ммм, хотя это скорее дружеские отношения, а не вербовка свингеров”.
- ”Те", - повторил я. - Во множественном числе? - Да, во множественном. Он хороший человек. Ему нужно снять стресс."
Я усмехнулся.
“Хорошо, а как насчет Адама Пейтона?”
“Не он, хотите верьте, хотите нет. Я пыталась, но...”
Она пожала плечами.
“Ребята действительно хотели пригласить Мелиссу в группу...”
Мелисса Пейтон была матерью Кендалл, высокой, пышногрудой и прекрасно сложенной. “— но они не заинтересовались”.
“Хорошо, а кто еще?”
Она назвала ещё несколько имён, но ни одно из них не вызвало у меня интереса.
«Большинство парней не считают минет изменой, — объяснила она.
— Но некоторые считают, и некоторым это нравится. То есть измена. Мы довольно быстро отсеиваем таких парней.
«Например, кого?»
«Джона Джордана».
Она поморщилась от отвращения.
«Он услышал о свинге и подошёл к нам».
- Он пришел на вечеринку, но под каким-то неубедительным предлогом сослался на то, что у его жены разболелась голова. Я не думаю, что он даже сказал ей, что делает. Он просто хотел развлечься и не собирался позволять ей присоединиться к нам. Он был одним из ”тех“ типов, - язвительно закончила она, - настоящим мудаком, придерживающимся двойных стандартов.
- Без шуток, - сказал я.
- Давай сменим тему на что-нибудь более приятное.
“ Например?
— Чёрти что?
Её губы изогнулись в усмешке.
— И почему нудистский лагерь — лучший мясной рынок в мире.
— Я уверена, что это каламбур.
— Конечно. Я закатил глаза, но не мог не восхититься её остроумием.
— Но сначала, — сказала она, — давай вернёмся к твоему комментарию о «проблемах взросления в нудистской семье».
— Я просто пошутил, — сказал я. На самом деле всё было не так уж плохо. Ну, то, что приходилось смотреть, но не трогать, было неприятно, но мы это исправили.
Я ущипнул её за сосок просто потому, что мог.
— М-м-м, приятно. Но я имею в виду не это.
— О?
— Ты сказал, что фантазировал о моих сиськах с двенадцати лет?
- Ну, ты была не единственной.
— Что? Кто-то еще? Кто…? Подожди, как?
— Я имею в виду… не только у тебя были фантазии.
— Конечно, нет. Но?..
Осознание ударило меня, как под дых. Я почувствовал, как у меня пересохло во рту.
— Ты?
— Почему бы и нет? Я всегда знала, что у тебя будет хорошая эрекция. Она кивнула в ответ на моё удивление. — Ну, с тех пор, как ты достиг половой зрелости. До этого большинство мальчиков такие же. Но твой пенис начал расти, когда активизировались гормоны. Он стал длиннее на несколько дюймов еще до того, как у тебя выросли волосы на лобке.
Я сглотнул.
“Ты обращала внимание на такие вещи?” "Конечно. Разве ты не обратил внимания, когда у Эрин начала расти грудь?”
“Ну, да, но...”
“Я обычно проверяла тебя по ночам, когда ты засыпала. Ну, я всегда так делала. Каждая мать так делает. Но когда мы начали ездить в лагерь, мне стало особенно интересно, потому что ты спал обнаженным и обычно только под простыней. Мои любимые ночи - когда у тебя была эрекция. "
У меня отвисла челюсть.
“Это случается с большинством парней”.
“Я знаю”, - сказал я. - Но ты посмотрела?
- Конечно. Что полезно для гуся, то полезно и для гусятницы, помнишь?
- Ты смотрел на меня. Почему я не могла смотреть на тебя? Кроме того, мне было интересно, будешь ли ты похож на своего отца или… на меня. Иногда я даже откидывала простыню, чтобы лучше рассмотреть.
“Я понятия не имел”.
“Ммм, хммм. Тогда я твоему отцу часто делала минет по ночам”.
Она рассмеялась внезапному воспоминанию. -Помнишь, когда ты перестал скрывать свою утреннюю эрекцию?
Я кивнул и почувствовал, как мое лицо вспыхнуло.
“Я притворилась, что не замечаю, но мне нравилось видеть твой член таким, напряженным, как шомпол, и просящим внимания”.
