Прибытие в Ялтинский порт было словно попадание в другой мир, мир, который Иван мог себе представить лишь в самых смелых мечтах. Контраст с душной, пыльной Саной был ошеломляющим, почти сюрреалистическим. Воздух здесь был не просто свежим, он был густым и многослойным, напоённым запахом солёной воды, свежей рыбы, которую только что выгрузили из сетей, и тёплым, знакомым ароматом дизельного топлива, исходящим от пришвартованных судов. Белоснежные яхты покачивались на волнах с изящной грацией балерин, их высокие мачты устремлялись в лазурное, бескрайнее небо, словно тонкие иглы, пронзающие небесную гладь. Галдёж чаек, их пронзительные крики, смешивался с гомоном человеческих голосов, деловито снующих по причалам людей, их шаги отдавались эхом по деревянному настилу. На лицах отдыхающих читалось безмятежное, почти детское счастье, такое далёкое и чуждое напряжённым, измождённым лицам йеменских торговцев, чьи глаза всегда были полны тревоги. Иван чувствовал, как с каждым вдохом эта атмосфера покоя и свободы проникает в него, вытесняя страх и усталость. Его сердце наполнялось лёгкостью, давно забытым чувством радости.
Их яхта, настоящая красавица, величественно носящая имя "Синяя птица", ждала их у одного из пирсов, словно преданный друг, готовый к новому путешествию. Она была не слишком большой, но её пропорции были идеальны, и она выглядела невероятно уютной и ухоженной: белоснежный корпус сиял под солнцем, отражая голубизну неба, отполированное до блеска дерево палубы источало тепло, а блестящие латунные детали сияли, словно золотые монеты. Каждая деталь говорила о любви и заботе, с которыми за ней ухаживали.
"Ну что, добро пожаловать на борт, молодые морские волки!" – улыбнулся Михаил Сергеевич, его глаза светились искренней радостью, а лицо озаряла широкая улыбка. Он сделал широкий, приглашающий жест, указывая на трап, словно приглашая их в совершенно новый мир. "Ваши приключения начинаются прямо сейчас!"
Иван ступил на палубу, чувствуя, как дерево слегка пружинит под ногами, словно живое, дышащее существо. Запах свежей краски, смешанный с едким, но приятным ароматом морской соли, наполнил его лёгкие, заставляя сделать глубокий, наслаждающийся вдох. Он огляделся, впитывая каждый нюанс этого нового для него пространства. На палубе были расставлены удобные диванчики с мягкими подушками, небольшой, но изящный столик, и, конечно же, сияющий на солнце штурвал, словно приглашающий к дальним странствиям. Вокруг царила атмосфера чистоты и уюта, обещающая полный релакс.
"Ух ты!" – выдохнул Марсель, обходя яхту быстрым, энергичным шагом, его глаза горели восторгом. Он провёл рукой по отполированному дереву. – "Она прекрасна, пап! Просто великолепна! Ты её полировал, да? Видно, что ты вложил в неё всю душу!"
"Конечно! К вашему приезду старался, чтобы всё было идеально, как вы любите", – Михаил Сергеевич с улыбкой хлопнул сына по плечу, его гордость была очевидна. – "Так, парни, не будем терять времени, вещи в каюты. Иван, ты будешь в носовой, там уютно и вид прекрасный. Марсель, ты знаешь свою – не забудь, что у тебя там ещё один запасной спасательный жилет! Потом быстрый обед, и выходим в море! Нас ждёт бескрайний простор и незабываемые впечатления!"
Они быстро, с завидной прытью, разобрали свои небольшие рюкзаки, их движения были полны нетерпения. Каюта Ивана оказалась компактной, но на удивление удобной: две койки с белоснежным бельём, небольшой шкафчик для одежды, иллюминатор, сквозь который пробивался солнечный свет, создавая причудливые узоры на стене, и, что самое главное, вездесущий запах чистоты и свежести. Он тут же распахнул иллюминатор, и в каюту ворвался лёгкий морской бриз, развевая волосы и принося с собой обещание прохлады и свободы. Иван почувствовал, как улыбка расплывается по его лицу.
Через полчаса они уже сидели в небольшой, но уютной кают-компании, где их ждал лёгкий обед, приготовленный с заботой и вниманием. На столе стояли свежие овощи, ярко-зелёные огурцы, сочные помидоры и хрустящий перец, а также спелые фрукты, источающие летние ароматы. Но самым удивительным для Ивана, после месяцев арабской кухни, была настоящая русская гречка с нежным, сочным мясом. Это было так просто, так привычно, но в то же время так непривычно и желанно. Он ел с таким аппетитом, какого не чувствовал уже очень давно, наслаждаясь каждым кусочком.
"Ну что, готовы к первому выходу в море? Море ждёт нас, зовёт к новым открытиям!" – спросил Михаил Сергеевич, когда они закончили есть, его глаза горели предвкушением, а на лице играла лёгкая, азартная улыбка.
"Всегда готовы! Мы родились для этого!" – Марсель подскочил с места, его энергия была заразительна, и Иван не мог не улыбнуться в ответ.
Иван чувствовал, как внутри него растёт волнение, сладкое и приятное. Это было совсем не похоже на их редкие и напряжённые выезды в Сане, где каждый выход был сопряжён с риском и постоянным ощущением опасности. Это было настоящее приключение, чистое, ничем не омрачённое. Он предвкушал каждый момент.
Михаил Сергеевич занял место у штурвала, его руки уверенно легли на блестящее дерево. Марсель, полон энтузиазма, помогал отвязывать швартовы, его движения были быстрыми и ловкими. Гудение двигателя наполнило пространство, мощный, низкий звук, предвещающий движение, и "Синяя птица" медленно, грациозно начала отходить от причала, оставляя за собой лёгкую пенную дорожку, словно шлейф на воде. Порт, с его суетой, многоголосием и оживлённым движением, постепенно уменьшался, превращаясь в далёкую, размытую картинку.
Яхта вышла из бухты, и перед ними открылось бескрайнее Чёрное море, во всей своей необъятной, величественной красе. Оно было насыщенно-синим, почти фиолетовым на горизонте, где небо сливалось с водой, и искрилось тысячами бриллиантов под лучами солнца, словно рассыпанная сокровищница. Волны мягко шлёпали о борт, создавая убаюкивающий, гипнотический ритм, приглашающий к полному расслаблению. Чайки кружили над головой, их пронзительные, но теперь уже приятные крики разносились по морскому простору, добавляя атмосферу свободы.
Михаил Сергеевич ловко управлял яхтой, его лицо было сосредоточенным, но в то же время расслабленным, на нём читалось глубокое удовлетворение. Он выглядел здесь, в море, по-настоящему счастливым, словно нашёл своё истинное призвание. Это была его стихия.
"Ну как вам, мои отважные путешественники?" – крикнул он, поворачиваясь к мальчикам, его голос звучал бодро, перекрывая шум волн.
"Потрясающе! Просто невероятно!" – закричал Иван в ответ, поднимая руки вверх, словно пытаясь обнять весь этот бескрайний простор. Он чувствовал, как морской ветер треплет его волосы, а солёные брызги оседают на губах, оставляя приятный привкус. Наконец-то он мог дышать полной грудью, и этот воздух был чистым, свободным, без единой примеси страха и пыли. Его тонкие черты лица расслабились, а на щеках заиграли ямочки от искренней, неподдельной улыбки, какой не было уже очень давно. Он чувствовал себя живым.
Марсель стоял рядом, его карие глаза сияли, отражая блеск солнца на воде. Он тоже выглядел невероятно счастливым, наблюдая за волнами, его тело было расслаблено. "Это то, что нужно, пап! Лучше, чем все компьютерные игры вместе взятые! Это настоящая жизнь!"
"Тогда держитесь крепче, парни! Мы только начинаем наше захватывающее путешествие!" – рассмеялся Михаил Сергеевич, наслаждаясь их восторгом.
Яхта набирала скорость, разрезая волны и унося их всё дальше от берега, навстречу горизонту, где сливались синева неба и моря, создавая иллюзию бесконечности. Это было начало их крымских каникул, обещающих стать настоящей отдушиной, спасением после долгого, изнурительного пребывания в Йемене.
После выхода в открытое море, когда береговая линия стала тонкой, едва различимой полоской на горизонте, Михаил Сергеевич ослабил хватку на штурвале и повернулся к ребятам, его лицо выражало полное удовлетворение. "Парни, чего вы такие парадные? Считайте, что отпуск уже начался, и никаких формальностей! Давайте, переодевайтесь в пляжное, будем принимать солнечные ванны и купаться до посинения!"
Иван и Марсель, не сговариваясь, словно по команде, кинулись в свои каюты, их движения были полны нетерпения. Через пару минут они вышли обратно, преображённые. Иван был в свободных шортах для плавания, которые открывали его стройные, но уже подкачанные ноги, слегка тронутые загаром. А Марсель, немного смущаясь, но с предвкушением, показался абсолютно голым, его тело было воплощением юношеской свободы. Его не слишком короткий и не слишком длинный член свободно свисал обрезанной головкой вниз, очень гармонично вписываясь в общие контуры мускулистого тела его хозяина, который уже успел приобрести более заметный, золотистый загар. Иван хихикнул, но по-доброму, его глаза сияли от веселья.
"Ого, Марс, ты серьёзно подготовился к заплывам! Просто образец пляжника!" – подколол он друга, улыбаясь.
"Ну а что? Чтобы лучше плавать и загорать без полосок! Полная свобода!" – Марсель пожал плечами, чувствуя себя немного неуклюже, но одновременно возбуждённо от этой новой, непривычной свободы. Солёный морской воздух и бескрайний простор вокруг быстро стёрли остатки смущения, и он расслабился.
Михаил Сергеевич лишь одобрительно кивнул, улыбаясь. "Молодцы! Правильный настрой! Теперь точно можно считать, что мы оторвались от земли, от всех проблем и тревог!"
Через некоторое время, когда солнце стояло высоко, а вода манила своей прохладой, Михаил Сергеевич, сбросив рубашку и оставшись в одних плавках, воскликнул: "Кто первый в воду? Море зовёт!"
Марсель, не раздумывая ни секунды, издал радостный крик, подбежал к борту и, сделав пару шагов, ловко нырнул в бирюзовую гладь. Его тело, отточенное годами тренировок, рассекло воду без единого всплеска, словно дельфин. Иван последовал за ним, прыгнув с борта витиевастой "бомбочкой", подняв тучу брызг и оглушительный смех Марселя. Прохладная вода обняла их тела, смывая остатки усталости и последних тревог.
